— Армель Вилар никогда не хотела с тобой спать, она мне говорила об этом, — не унимался Нико. — Плевать ей было, что ты ее хочешь. И потом, она была уверена, что у тебя ничего не получится! Ты просто ноль! Ничтожество, помешанное на сексе, а женщину удовлетворить не можешь! Ты импотент! Предпочитаешь привязывать их и мучить.
— Замолчи! Замолчи — или я в нее стреляю!
— А с меня не хочешь начать?
— Ты у меня в печенках, Сирски!
— Ты перестал звать меня по имени, Фьори? Мы больше не друзья? Впрочем, ты прав, что у меня может быть общего с таким дерьмом?
Нико чувствовал, что силы покидают его. Испробовать все, пока не будет слишком поздно. Он знал, что его люди рядом. Одно слово — и они уже в комнате. Момент приближался. Как в покере. Нико доверял своей команде, да она этого и заслуживала. Был еще один вариант: умереть вместе с Каролин. В мозгу возник образ Дмитрия. Имел ли он право оставить сына? Что с ним станет? Ведь он столько раз повторял, что любит его, что гордится им.
Револьвер убийцы теперь не был направлен на висок Каролин. Сомнение читалось у него на лице, ему необходимо было подумать. И Нико знал, что вот этого позволять ему нельзя, нельзя давать передышку.
— Я понял! Твоя идиотка-мать сделала тебя импотентом! Ну признайся!
Теперь оружие было направлено на него. Фьори уже готов был нажать на курок, когда стул, на котором сидела Каролин, качнулся и грохнулся на пол. Нико, как ни пытался, не мог встретиться взглядом с Каролин, но молодой женщине удалось отвлечь внимание убийцы.
— Go! — заорал Нико одновременно с прозвучавшим выстрелом.
Сигнал был дан.
Кривен навалился плечом на дверь и влетел в комнату. Он сразу увидел, где находится Фьори, и выстрелил. В ту же секунду Рост услышал приказ своего патрона и дал сигнал действовать. Он влетел в гостиную, Терон и Видаль за ним. На полу лежала доктор Дальри, и сказать, жива она или нет, было невозможно. Нико еще держался на ногах. Фьори обхватил его за шею, выставляя комиссара как щит перед собой. Рост выстрелил.
Нико удерживал равновесие еще мгновение. Ноги он не чувствовал, она просто перестала держать его тело. Но где была вторая пуля, он сказать не мог. Его куда-то уносило, он хотел попросить прощения у всей своей семьи, у сына, у Каролин. Не встреться он ей, никогда она не стала бы участницей этой драмы. Сможет ли она забыть? Ему бы хотелось…
От двух выстрелов воздух взвихрился, Нико вздрогнул, нога подвернулась, и он рухнул на пол. Падая, он видел, как раскрылись от изумления глаза Фьори. Убийца качнулся, на груди расплылись два красных пятна. Фьори упал на спину как в замедленной съемке. Падение сопровождалось треском разбиваемого стекла, — наверное, хрустальные вазы, которые, как заметил Нико, стояли прямо на паркете.
Нико пытался вернуться к реальности. Увидел, что Каролин старается освободиться от веревок. Потом она прямо на коленях подползла к нему. Она ощупывала его, отдавала какие-то непонятные приказы. Она звала его к жизни…
Вокруг них все пришло в движение. Его беспардонно хлопали по щекам, он предпочел бы ласковые движения молодой женщины. Ведь она была жива…
Ублюдок лишился своей седьмой женщины. Нико чувствовал себя счастливым. Контуры склонившихся над ним тел расплылись. Голоса звучали как через вату. Как во сне он видел своего только родившегося сына, которого он нежно прижимает к себе. Потом все замелькало, и он уже бежал рядом с Дмитрием и кричал ему, как нужно управлять трехколесным велосипедом. Взлетали вверх разноцветные шарики. Дмитрий смеялся. Сын подбадривал его, а он, Нико, ловил воздушные шары — желтые, голубые, красные, зеленые… Дмитрий звал его в жизнь…
«А он что, умирает?»
Нет! Теперь у него была Каролин, и он готов был сражаться.
