еще один вопрос:
– А вот скажи, почему ты бросилась мне на помощь, когда эти отморозки тащили меня в машину? Вроде ты ко мне теплых чувств не питала…
– Я – одно дело, а они – другое…
– Не поняла.
– Ну, все же ты мне не совсем чужая. Какая ни на есть, а все же сестра. Наши отношения никого, кроме нас, не касаются. И потом, я хотела только отсудить у тебя это чертово наследство, но совсем не хотела, чтобы тебя… того.
– Прикончили? – договорила за нее Марина.
– Ну, или еще что… Не хотелось мне тебя всю оставшуюся жизнь вспоминать.
– Ладно, забудем эту тему, давай лучше подумаем, как отсюда выбраться.
– А ты думаешь, есть шанс? Они бы не оставили нас здесь, если бы отсюда можно было выбраться.
– У этого отеля много секретов. Куда ни сунешься – всюду тайники, потайные ходы. Может, и нам повезет.
– Секретов-то много, да только мы о них ничего не знаем.
– А вот мы посмотрим! – и Марина снова незаметно потрогала раковину.
Затем подошла к стене подвала и пошла вдоль нее, прислушиваясь к раковине.
Разумеется, она ничего не сказала о ней своей сводной сестре, пускай будет у нее свой секрет. Эта Лариса, если честно, та еще пройда, Марина пока ей не слишком доверяла.
Она медленно шла вдоль стены, но раковина молчала.
Может, и нет здесь никакого выхода?
И вот когда она уже почти до конца обошла помещение, раковина вдруг тихонько запела.
Марина шагнула дальше, но пение прекратилось.
Она вернулась назад – пение снова зазвучало.
Тогда она достала раковину из кармана, поднесла к стене. Пение стало чуть слышнее.
Она опустила раковину – и та затихла…
– Что это ты такое делаешь? – спросила Лариса с любопытством и подошла ближе.
Она заметила раковину в руке у Марины и протянула руку:
– Что это у тебя? Дай посмотреть!
– Убери руки! – рявкнула Марина с удивившей ее саму злостью и подняла раковину высоко над головой, чтобы Лариса не смогла дотронуться до нее.
И тут раковина запела заметно громче.
– Да что это с тобой? – Лариса удивленно попятилась. – Мне твои игрушки ни к чему. Развлекайся, сколько хочешь, если это тебя отвлекает от проблем.
– Это не игрушка, – огрызнулась Марина, – и я не развлекаюсь…
– Да таких ракушек в любом туристском магазине полно! Дюжина на евро!
– Тс-с… помолчи.
Она привстала на цыпочки, чтобы поднять раковину как можно выше, – и пение стало еще громче, словно Марина прибавила звук у невидимого динамика.
– Тс-с… – повторила Марина, – ты слышишь?
– Ничего я не слышу, – обиженно отозвалась ее сводная сестра.
– Ну да, наверное, только я слышу ее пение, – вполголоса пробормотала Марина.
Лариса выразительно хмыкнула и повертела пальцем у виска, но Марина не обратила на это внимания.
Она опустила руку с раковиной – и пение затихло.
Тогда она огляделась по сторонам.
Подвал был пустой, в нем не было никакой мебели, только в дальнем углу валялось несколько пустых ящиков из-под вина.
Марина подтащила эти ящики к тому месту, где запела раковина, взгромоздила их друг на друга, выстроив неустойчивую пирамиду, вскарабкалась на нее и снова поднесла раковину к стене.
И раковина запела гораздо громче.
Лариса следила за ней с удивлением.
Марина осмотрела стену, даже прощупала ее. И вот в одном месте она почувствовала, что один кирпич качается.
Она еще немного расшатала этот кирпич и без труда вытащила его из стены.
На его месте образовалась сквозная дыра, наподобие крошечного оконца.
– Ну ты даешь! – подала голос Лариса. – Я думала, ты просто дурью маешься…
– Тс-с! – повторила Марина, выглянув в отверстие.
Стена подземелья в этом месте изгибалась, так что Марина увидела там закрытую дверь каземата и полутемный коридор – тот самый, по которому их привели в этот каземат.
И в этом коридоре, напротив двери, сидел на корточках, привалившись спиной к каменной стене, тот самый плечистый киллер, который похитил их на пару с чиновником из муниципалитета.
Глаза его были полузакрыты, в зубах зажата дымящаяся сигарета.
– Ну, что там? – с любопытством проговорила Лариса и взобралась на груду ящиков, которая под ней предательски зашаталась.
– Тихо ты! Мы свалимся… – пробормотала Марина.
– Не бойся, мы с тобой не толстые. Дай посмотреть!
Она прильнула к оконцу рядом с сестрой, увидела киллера.
– Ах ты сволочь! Караулит нас, как жирный кот мышку. Еще курит, зараза…
И в это мгновение Марина увидела нечто странное.
Облачко дыма, поднимавшееся от сигареты киллера, начало странным образом менять форму.
Марина моргнула…
Она думала, что облачко дыма исчезнет, растает, уплывет, но оно, наоборот, сгустилось и постепенно начало приобретать форму человеческой фигуры.
Женской фигуры.
– Ты это видишь? – прошептала Марина.
– Ты это о чем? – с недоумением переспросила ее сводная сестра.
Видно было, что она не прикидывается, что она действительно не видит странное облако.
А это облако все больше уплотнялось.
Теперь Марина начала различать в этом облачке удивительно знакомые черты.
Высокие скулы, четкие темные линии густых бровей, глубокая складка у переносицы…
Это была женщина с портрета, который Марина увидела, когда первый раз оказалась в этом отеле.
Последняя хозяйка этого отеля, Ариадна Одиссич.
Не может быть, подумала Марина. Это обман зрения.
А облачная фигура – призрак Ариадны – отделилась от дымящейся сигареты киллера, и вот уже она плывет по коридору, едва касаясь пола ногами.
Киллер, должно быть, что-то услышал или почувствовал, во всяком случае, он широко открыл глаза и удивленно уставился на призрачную фигуру.
– Ты кто?! – проговорил он хриплым от удивления голосом.
Но призрак не ответил ему, он медленно поплыл в конец коридора, маня за собой мужчину призывными движениями рук.
И он встал и медленно, неуверенно двинулся за призрачной Ариадной.
Видно было, что он не хочет подчиняться ей, не хочет идти – но ничего не может с собой поделать, призрак лишил его собственной воли, подчинил его себе.
– Что это с ним? – вполголоса проговорила Лариса. – Он как будто с кем-то разговаривает.
Действительно, киллер пристально смотрел на призрак Ариадны и повторял безнадежным, растерянным голосом:
– Куда ты ведешь меня… я не хочу… отпусти меня…
Но призрак вел его дальше и дальше.
Киллер ничего не мог поделать, он только механически переставлял ноги, как заводная кукла.
Вот они уже скрылись за поворотом коридора.
Марина больше не могла видеть их, но тут заветная раковина нежно запела, и от ее пения у Марины словно открылось второе, внутреннее зрение.
Этим вторым зрением она увидела, как киллер вслед за клубящимся, сотканным из тумана призраком
