сумму.
Люди здесь будут бы не сильно отличались от тех, что она видела в своём районе. Дураки, которые надеются на удачу.
Алин подступила поближе к автоматам, где было немного тише и не было пьяных обалдуев.
— Давай сыграй! — вдруг предложила Джози, которая уже вернулась. — Тут ничего сложного. Просто нажми на экран, и всё.
— Нет, я не буду играть, — отрезала девушка. Тогда сестра взяла её за плечи и подвела к большому чёрному экрану с несколькими отверстиями.
— Давай, — попросила Джози, протянув ей фишку. — Если выиграешь хоть какую-то сумму, то я буду целый месяц мыть посуду.
— Хорошо, — вдруг согласилась Алин и бросила пластик в прорезь.
Перед ней появился экран с тремя барабанами, которые начали вращаться под громкую мелодию. После того как девушка нажала на кнопку, они стали значительно снижать обороты вращения. Первая тройка остановилась. Следом вторая, а позже и третья. Мелодия сменилась на тихие хлопки хлопушек, и на них посыпались конфетти.
— Поздравляю, вы собрали сильную комбинацию цифр. Ваш выигрыш составляет сто евро, — произнёс автомат своим безжизненным голосом.
Алин недоумённо посмотрела на чёрную фишку, выпавшую из автомата. Джози радостно взвизгнула и обняла сестру за плечи.
— Да ты ж моя фартовая! — крикнула она. — Это самые лёгкие сто евро в твоей жизни.
— Я рада только тому, что теперь ты будешь мыть посуду, — отмахнулась Алин, пока сестра забирала выигрыш.
— Ладно, невелика потеря, — заявила Джо, показав ей фишку. — Она теперь будет моим талисманом, — продолжила девушка, но вдруг встрепенулась. — Ну, как тебе?
Алин наблюдала за горящими глазами сестры.
— Понравилось, — усмехнувшись, кивнула старшая сестра.
— А это мы ещё до самого интересного не дошли, — заверила Джози, что-то попутно рассказывая сестре, но Алин вдруг погрузилась в детские воспоминания, когда гасили огонь в её глазах...
********
2117 год. 4 января. Золотой Анубис. Марсель.
Тогда в доме было особенно холодно. Алин посмотрела на маленькую Джози, которая играла с тряпичной потрёпанной куклой — единственной игрушкой, что была у неё. Младшая что-то бормотала себе под нос, чуть дрожа. Скинув плед со своих плеч, Алин подошла к Джози, сидевшей на матрасе, и укутала её. Девочка подняла свои небесные глазки на сестру и нахмурилась.
— Забери. Я в кофте, а то ты так замёрзнешь и заболеешь, а значит, и я тоже! — возмутилась Джози.
— Мне тепло, — отрезала Алин, сев за стол. Она пыталась согреться, сжимая ладони в кулак и легко их потирая.
Девушка открыла книгу, которую она с трудом выпросила в школе у своего учителя. Страницы уже истлели, отдавая неприятным запахом. Листы пожелтели и покрылись коричневыми пятнами. Единственным источником света служила лампа, которая освещала только буквы на странице.
Алин оперлась щекой о руку и вдруг коснулась синяка, который мигом дал о себе знать.
Комната была с обрывками обоев, кое-где открывая бетонные стены. Пустое маленькое пространство, куда с трудом помещались матрас, стол со стулам и шкаф. Обшарпанная мебель была сделана из разных материалов и совсем не сочеталась друг с другом. Окна пропускали холод, отчего щели были заклеены.
В сторону комнаты послышались шаги, из-за чего Алин мгновенно перевела взгляд на дверь. По темпу ходьбы она сразу поняла, что к ним идут оба родителя. Девушка встрепенулась и поджала губы. Дверь открылась, и взрослые остановились на пороге.
— Алин! — громко крикнул отец. — Сколько можно повторять, иди лучше делом займись! Возьми подработку, а не сиди за книгами! Толку от них сейчас?
— Я читаю, чтобы потом поступить на филолога, — тихо парировала девушка, вновь погрузившись в чтение.
— Какие сейчас филологи?! Шла бы в науку, что ли? А ты ерундой занимаешься, содержи вас потом, — шикнул мужчина.
— Если вы не хотели детей, то зачем тогда завели?! — не понимала девушка, вскочив с места.
Женщина резко сократила расстояние между ними и с размаху отвесила ей пощёчину. Хлопок был такой силы, что Джози сразу же сжалась и отползла в угол. Боль обожгла щеку Алин. По лицу покатились слёзы, как будто бы смягчая неприятные ощущения. Сев на стул, девушка не сдалась и продолжила смотреть на родителей, держась за щёку.
— Даже не смей так говорить, — сквозь зубы процедила мать.
— Неблагодарная, не
