стенах дворца таких не встретишь. Поэтому хочется их сильнее ценить и каждый проводить.
— Куда мы отправимся? И за кем?
Он не ответил. Пару тройку мгновений глядел на горизонт.
— Пошли, — произнёс Данияр, разворачивая коня.
— Ответь! — крикнула Мелена, чуть менее умело повторяя за княжичем.
— От тебя многого не требуется…
— Тогда зачем ты меня потащил с собой? — не вытерпев, спросила Мелена.
— Надеялся, что ты не такая шумная, как несколько витязей. Но, видимо, ошибся.
— А я надеюсь, что ты спишь крепко.
Данияр, негодуя, поглядел на неё.
— Зарежу тебя, а ты и не заметишь. Хорошая смерть во сне. Мирная.
— Из-за того, что я тебя бросил в темницу? Так ты заслужила.
— Ну разумеется, заслужила! Да ты пустоголовый болван!
— И почему ты так решила? — спросил сквозь стиснутые зубы Данияр, ставя сильный акцент на «ты».
Мелена раздражённо выдохнула, задыхаясь от злости.
— Так ведь в голове у тебя точно нет мозгов! Я до сих пор удивляюсь тому, что ты изловил Сирин. Как такой, как ты, вообще смог это сделать?
— Устин не скрылся за горизонтом, а я уже жалею, что тебя вместо дружины взял.
— Не переживай, княжич, я и сильнее доконать тебя смогу. Ты это заслужил.
Данияр усмехнулся.
— Что, прости? И чём же я такую ветрогонку, заслужил?
Мелена поглядела на него. Чёрные глаза блестели от злости, но лицо при этом было спокойное. А смогла ли бы она его довести? Чтоб он накричал или поднял на неё руку? Может если он первым бы напал, она спокойнее ответила злостью? И чтобы ему такого сказать?
— Ты самый отвратный из княжичей.
Желваки заходили на скулах, брови насупились, а пальцы сжались на ремне до бела. Мелена довольно улыбнулась.
— Ты не первая, да и не последняя, кто мне такое говорил. Хочешь разозлить? Пускай, но тебе же лучше, чтоб мы побыстрее со всем закончили.
И после сказанного поскакал вперёд, оставив Мелену глотать пыль. Да что он о себе возомнил? Раз княжеских кровей, то всё можно? Мелене хотелось придушить Данияра даже сильнее, чем сбежать. Хотя возможность была хорошей. Они не далеко ушли, она могла вернуться. Сказать Ярославу, что передумала. А он не прогнал бы. По крайней мере за неё могла вступиться Татьяна. Да и разве она добрая героиня из сказок? Она не вила или какая-нибудь берегиня. Она не защитница, а лишь лесная ведьма. Злая и противная.
Сирин то не спасла, а только лишила страданий. А ведь Данияр даже не знал, какие причинил мучения, как его касания при ловле чудо-птицы причиняли той боль. А расскажи Мелена об этом ему, то изменилось бы что-нибудь? Отношение Данияра к Мелене? Или может он извинился бы за то, что сделал? А может не стал бы отлавливать никого? Ей оставалось лишь догадываться. Подходить с душевными и открытыми разговорами к княжичу не хотелось.
Она задышала глубже, стараясь угомонить гнев. О Данияре она не могла много поведать, ведь не знала его. А вдруг он был не таким плохим, как казалось? И слова Яги всплыли в голове:
— То, что он тебя обидел, не говорит, что он так же и с другими обращался.
Может, узнай он правду о Сирин, не станет других отлавливать? Могла ли Мелена повлиять на него? И что она должна забыть свои обиды? То, какую боль причинил ей Данияр? Нет. Этого она не забудет, но если была возможность кому-то помочь или спасти, то почему бы не воспользоваться ею? Она несильно ударила шенкелем кобылу и направилась к Данияру.
15. В серебряную паутину
Пламя костра мягким светом ложилось на близлежащие брёвна с веточками и на молчаливых спутников. Вглубь леса он не проникал, оставляя за спиной мглу. Ветер игрался с листвой, время от времени хлёстко свистя меж деревьев. Мирно потрескивали поленья. Мелена могла прикрыть глаза и вдохнуть, почувствовать аромат сырой земли, мокрой травы и сжигаемого дерева. И если бы не назойливые мысли, что не покидали голову, она бы расслабилась. По обыкновению, потянулась, прошлась бы босиком по холодной земле, дышала бы полной грудью.
Второй день минул, а Мелена так и не смогла поговорить с Данияром. Она не знала, с чего начать, какие слова подобрать. Когда подходила к Данияру, то словом ли, ухмылкой ли или просто видом он начинал раздражать. И слова не выходили с уст.
Но прошедшие дни нельзя было назвать неплодотворными. Мелена увидела, что у Данияра была маленькая книжка наподобие тех, которые хранила Татьяна. В ней были знания о различной нечисти. И мельком увиденные буквы казались знакомы. Откуда у Данияра она взялась — он не отвечал. Лишь повторял, что от Мелены нужна мелочь, не больше, чем от пары дружинников. Но предчувствие оставалось нехорошим.
Ярославу она тоже помогла мелочью. А вдруг у Данияра послание от ворожея? От этой мысли по спине пошли мурашки. Если Ярослав знал, что Мелена спасёт Татьяну и тем самым спасёт княжичей, то что нужно Данияру? Кого-нибудь спасти? Данияра? Или может кого-то убить? В ту ночь Мелену от убийства спас полный ужаса взгляд Татьяны. А что в этот раз случится без нежной подруги?
Оторвав от размышлений, в руку упёрлась гладкой головой Мурлыка, ища внимания и ласки. Мелена погладила кошку и поглядела на неё. Поднялась и из сумки взяла маленький кинжал, заметив, как Данияр напрягся при этом. Выпустила тихий смешок и обратно села к огню. С кинжалом оказалось сложнее управляться, чем с зеркалом или его осколком. Но Мелена кое-как добилась, чтоб блестящие лезвие отражало свет. Маленьким рваным клочком пуская его блуждать по тёмной земле.
— Посмотри туда, — заговорила Мелена, пытаясь повернуть кошку. — Ну туда, Мурлыка.
Кошка не поворачивала мордочки, поэтому Мелена сама её развернула. И когда Мурлыка заметила мышь из света, побежала за ней. Она бегала по земле, подпрыгивая на шершавые стволы деревьев. Так Мурлыка какое-то время игралась, а потом задвигалась ленивее и медленнее. Мелена убрала кинжал.
— Откуда у тебя она? — неожиданно спросил Данияр.
Мелена проглотила желаемое ругательство, вспоминая, как перед ней сидящий обманул, обидел. Выдохнула прежде, чем начать.
— Эта кошка моей наставницы. Последнее, что у меня осталось… — Мелена замокла, понимая, что следовало продолжить. Боялась, что так и не сможет сказать важного. — Я… Не убивала Сирин. Ей было не выносимо сидеть в клетке, я отдала волосы, часть своих сил, чтоб ей стало легче. Она сама выбрала уйти.
Она подняла на Данияра взгляд, тот всё так же расслабленно сидел напротив. Смоляные завитки падали на
