не намекает. Она, по-моему, только что планировала перейти к действиям. И главное, у нее и мысли нет, что я ее тупо не хочу.
— Хорошо… — Нина опустила голову, типа пряча слезы, а потом все же вернулась обратно, в кресло. — Просто вы спросили, почему пришла именно к вам. Вот это и есть ответ. Я люблю Вас. Доверяю Вам. И хочу рассказать правду, чтоб просить о помощи.
— Замечательно. Давайте по порядку. А то слишком много вводных, — я немного расслабился. Не хотелось бы за шиворот выкидывать Ниночку за дверь. Пришлось бы, не прими она мои слова к сведению.
— Да… Льва Ивановича убила я.
— Нина Ивановна, Вы повторяетесь. А между тем, пока никаких объяснений не последовало. В смысле, убили? — я снова начал ощущать растущее раздражение.
— В прямом. Воткнула нож в его сердце…
Филатова теперь смотрела куда-то в сторону. Взгляд, причем, у нее стал пустой.
Судя по всему, имелся план «А» и план «Б». В первом случае я должен был повестись на посягательства красотки и пасть жертвой страсти, которая непременно вскружила бы мне голову. План «А» пошел у них по женскому половому органу, и теперь вступил в действие план «Б». Почему использую множественное число? Потому что сама бы Нина Ивановна до такого не додумалась. Нет, насчет попытки соблазнить, вполне возможно, ее идея. Но вот про убийство… Это все я прокрутил в голове, мысленно. Вслух сказал совсем другое.
— Интересно… Так… Давайте подробнее. За каким дьяволом Вы это сделали?
— Лев Иванович обратился к Игорю с просьбой. Вернее, спросил, нет ли возможности перебиться несколько дней. Мол, проблемы дома, поругался с супругой. Игорь… Мы дружим. Вы же знаете, да?
— Знаю. Продолжайте.
— Так вот… Игорь предложил Маслову дачу. Она досталась Ведерникову от каких-то дальних родственников. Если честно, не знаю подробностей. Но это и неважно. Мы не думали, что Лев Иванович пропадет совсем. Была мысль, он хочет просто ночевать там несколько дней, пока уляжется ситуация с женой. Но на следующий день он не пришел на работу. Игорь признался мне. Сказал, что Маслов взял у него ключи. Сначала не волновались. Решили, мало ли. Может, человек в депрессии. Может, выпил лишку. Но потом стало известно, что вместе с Львом Ивановичем исчезла часть чертежей, которыми занимался непосредственно он. Главная часть. Так можно сказать. Игорь начал нервничать. Сами понимаете, никому нет удовольствия оказаться замешанным в таком деле. Еще поди докажи, что ты не соучастник. На следующий день от Маслова снова не было слышно ничего. Игорь совсем впал в панику. Мы решили, надо ехать. После работы, сели на электричку и отправились туда. В дачный кооператив. Я не могла бросить друга. Понимаете?
Филатова посмотрела на меня, ожидая ответа.
— Понимаю, конечно, что ж не понять… Вы продолжайте, Нина Ивановна. Очень интересно.
— Лев Иванович был на месте. Но он вел себя очень странно. Агрессивно. Ненормально. Стал кричать. Размахивать руками. А потом вообще объявил Игоря предателем и бросился на него с кулаками. Завязалась потасовка. Я испугалась. Не знала, что делать. Игорь оттолкнул Льва Ивановича и хотел выйти. Сказал мне, что надо уезжать и сообщить Калинину правду. Мол, инженер у нас просто сошел с ума. Но когда Ведерников повернулся спиной, Маслов вдруг схватил что-то и бросился следом. Я не поняла, что конкретно. Была слишком напугана. Стояла как раз рядом с тумбочкой, на которой лежали столовые принадлежности и тот самый нож. Наверное, Маслов недавно ужинал. Посуду помыл, но в ящик еще не убрал. Вы знаете, я очень испугалась за Игоря. Очень… Схватила нож и ударила Льва Ивановича. Цели убивать его у меня не было. Действовала инстинктивно. Когда поняли, что он мертв, убрали все следы. Вернее, я убрала. Игорь впал в панику. Он очень ранимый. Потом посадили Маслова за стол. Среди чертежей почему-то была фотография Комаровой. Не знаю, как она там оказалась. Я вложила снимок в руку Льву Ивановичу. Чтоб его смерть связали с этой…
Филатова, так понимаю, хотела назвать Александру каким-то не совсем приличным словом. Но посмотрела на меня, вспомнила о своей роли страдающей овечки, и обошлась без резких высказываний.
— Думали, его смерть свяжут с Комаровой. После того, как все сделали, ушли из домика через заднюю калитку. Она ведет на кладбище и там дорожка выложена камнями. Я подумала, так лучше. Совсем следов не останется. Мы и пришли через заднюю калитку. Но сначала только из-за того, что оттуда удобно было попасть на участок. Дорога к железнодорожной станции идет через кладбище. Ну а потом… Каждый день мы с Игорем ждем, когда откроется правда. К нам придут из милиции. Но никто не приходит…
Нина Ивановна тяжело вздохнула и замолчала. Я тоже молчал. Минут пять. Давал ей шанс, если честно. Она им не воспользовалась.
— Не пришли, говорите… Ну, видите, как хорошо. Раз милиция Вам ничего не предъявляет, идите домой и спите спокойно.
Филатова подняла на меня ошарашенный взгляд. До этого она рассматривала свои колени. Не знаю, что там интересного нашла. Может, любовалась.
— В смысле идите домой? А как… Я убила человека. Меня надо арестовать. Вы… ну… Вы же были в милиции с Владимиром Александровичем. Знаете, к кому нужно обратиться с чистосердечным признанием. Помогите мне. Давайте поедем вместе. Я не хочу впутывать Игоря. Подскажите, как лучше все рассказать, в обход Ведерникова.
— Похвальное желание. Вы — настоящий друг, Нина Ивановна. А история Ваша… — я поднялся с кресла, подошел к окну, которое выходило на главную улицу, застыл возле него, глядя в темноту.
Вернее, так все выглядело для Филатовой. На самом деле, я наблюдал за ее отражением. За стеклом была чернота, поэтому, все, что происходило в комнате, можно видеть достаточно неплохо.
— История Ваша не выдерживает никакой критики. Вообще никакой. Может Вы бы и могли убить Маслова. Почему, нет? В жизни всякое бывает. И на самом деле, воткнуть нож в человека не очень сложно. Но… Видите ли, чтоб вот так четко, с одного удара пробить грудную клетку и попасть ровно в сердце… Как минимум в Вас должно быть веса побольше, а соответственно, сил. Да и опыт тоже не помешал бы. Надо знать, как и куда ударить,
