плечами Макс, - думаю он хирургу пять баранов поставит. Он ведь его единственного сына спас. А у него еше пять дочерей. Тут с этим строго.
- И вы знаете их обычаи? – не снижая напора спросил Беляков.
- Так они простые, - удивился Макс, - не обмани, не укради и так далее, только в исполнении шариата. Соблюдай адаты. И будет тебе счастье на том свете в объятиях нежных гурий.
- И как же вы определили, что у его сына разрыв селезенки? – Макс уже совсем удивленно ответил майору, - вы мне экзамен решили устроить? Я по воинской специальности начальник радиостанции Экватор и Молния. И прошу обратиться к моему непосредственному начальнику за разрешением на проведение экзамена по воинской специальности. По гражданской специальности я уже все экзамены сдал и получил дипломы – так что этот вопрос закрыт. Разрешите идти?
- Идите Юсупов, - зло прошипел Беляков, - ну каков гусь! Дипломы он получил. Неизвестно, где и как ты получил дипломы. Студентишка.
Макс все слышал, но сделал вид, что нет. Таких мудаков учить только портить. Хер он от меня что-то получит. Через пару недель генерала прострелило так, что он бедняга встать не мог. Погода ужас. Вертолы не летают. Ехать до госпиталя в снег по серпантину задача так себе. На большого любителя. Генерал грел поясницу и не мог даже присесть на кровати. У Белякова ничего кроме мазей не было. Озаботиться лекарствами через базар Герата ему было влом. Он даже одноразовые шприцы не стал покупать. Так он заботился о личном составе. Себя он видел хирургом в госпитале в Кабуле, которому все смотрят в рот, а тут на ЗКП хрен знает где под Гератом ни условий ничего. Три медсестры м молодой военврач из Академии, который тут как интерн. Сочтя это за радикулит Беляков решил сделать новокаиновую блокаду. И не опросив пациента чуть не убил его. Не зная, что у генерала с детства непереносимость к новокаину. А лидокаина у него не было. Беляков еле откачал генерала и тот просто вызверился на этого лепилу. Молодой военврач попробовал отговорить его от этой процедуры. Она неоднозначна и может вызвать множество осложнений. А при непереносимости лекарства вообще убить. Своим приказом он отправил Белякова в Кабул с такой характеристикой что можно только поступать на работу в профилакторий якут-оленеводов на Таймыре. Макс сам отправлял радиограмму в штаб 40й армии на эту тему.
Майор Шабловский – начальник узла связи ЗКП уговаривал Макса полечить генерала. Макс отказался. Наотрез.
- Ну почему? – вспылил Шабловский, ты же можешь помочь!
- Потому и отказываюсь, - заключил Макс. Потому как сейчас – помоги- помоги , а потом - это не твоя обязанность и что-то будет не так сразу пару рапортов и законопатят в дисбат и привет. Вон есть Беляков – штатный доктор, между прочим с высшим образованием и опытом работы – вот пусть и лечит. А я станцией буду заниматься. Это мои прямые обязанности. А у доктора его прямые обязанности лечить. И вообще после этого случая Макс наотрез отказался лечить кого-нибудь в ЗКП. Раньше он помогал по мере сил, но без иголок это была пародия на лечение. А иголки никто не купит. Свои же он точно не возьмет. Те тибетские хороши конечно, но там цена атомная. Максу они не нужны.
Как известно генералы просить не умеют. Они умеют приказывать. И Макс получил приказ отправляться обратно. Типа командировка окончилась и привет. И тут приехал старейшина Герата просить , чтобы Макс посмотрел его внучку. Все врачи Герата развели руками и он сам поехал к генералу. Оказывается, он выкупил у того калаша иглы и хотел просить Макса лично, но умные из местных посоветовали поехать к генералу. Тот встретил уважаемого человека в беседке у штаба с чаем и всем чем полагается в таком случае. Естественно, алкоголя на столе не было. Зато был сушеный инжир и хурма, миндаль и изюм. И крепкий чай в заварнике с самоваром. Старейшина попросил встретиться с хакимом. Он понимает, что хаким его подчиненный, но не в этой части. В его ипостаси хакима он ему не подчинен. Так что он будет его просить посмотреть его внучку. И просит генерала не отказать ему в этом. Генерал тут же возразил типа , что щас ему прикажу и он тут же побежит исполнять. Старейшина покачал головой – ты не прав генерал, - сказал он. Хаким никому не подчиняется. Он всегда сам по себе. Если люди просят его – он обычно идет навстречу. Он же не твой табиб. Он хаким. А хаким не может быть чьим-то. Он всегда сам по себе. Табибу ты платишь жалование и он делает то, что ты прикажешь. Хакиму нельзя приказать. Он никогда не будет есть у тебя с руки. Он выше этого. Его можно только просить и если он сочтет, что просьба была достойной и цель угодна Аллаху, тогда он пойдет помогать. И деньги тут не причем. Потому, что хаким он от Бога, а не от Иблиса. У нас в Герате есть больница и там есть насколько табибов. Они хорошие люди и долго учились этому. Но они ничего не могут сделать для моей внучки. Они не знают как ей помочь. Поэтому надо просить хакима посмотреть, что у нее. Поэтому я здесь. Ты же слышал историю про сына книготорговца. Он обошел всех табибов и только хаким ему сказал, что нужно операцию делать срочно. Он спас семье наследника. И торговец вне себя от счастья и будет молиться за хакима, который его спас. Конечно, операцию делал хирург. Но кто ему сказал, что у мальчика болит. Хаким. А сам хирург не зал этого. Так что хаким его спас. И позволь мне поговорить с ним. Очень тебя прошу, генерал. И я не боюсь с ним говорить в твоем присутствии. Он твой человек и было бы неуважением отказать тебе в том, чтобы ты мог знать о чем мы говорили.
Генерал отдал команду привести Макса. Макс вошел в беседку и увидев генерала сделал каменное выражение лица. Доложив о прибытии Макс замолчал. Генерал не знал как начать разговор. Потом начал – вот товарищ сержант Юсупов по вашу душу прибыл уважаемый человек из Герата. И просит поговорить с тобой. Макс скосил взглял на старейшину и произнес, - я ничем не могу
