не только свой высочайший профессионализм, но и ощущение успеха, которое в послевоенной Финляндии было редким явлением. Среди солистов Финской оперы встречались артисты высокого уровня, но немногие из них имели опыт выступлений по всему миру, какой был у солистов Большого театра. Выступавшие в Национальной опере Финляндии советские артисты постепенно начали приезжать специально для участия в спектаклях оперы, а не как гости ОФСС. Весной 1957 года таких артистов было уже много.
В феврале 1957 года в качестве приглашенного солиста в Национальную оперу Финляндии прибыл бас Иван Петров (1923–2003), который спел в спектакле «Борис Годунов»[565]. В газете «Helsingin Sanomat» («Вести Хельсинки») его сравнили с посетившим ранее Финляндию Пироговым, а также с финским оперным певцом Кимом Боргом (1919–2000), в обоих случаях отдавая первенство Петрову[566]. В довольно длинной рецензии, опубликованной газетой «Uusi Suomi» («Новая Финляндия»), критик написал, что визит Петрова поднимет уровень всей Национальной оперы Финляндии и вдохновленный этим визитом театр покорит новые вершины[567]. В марте 1957 года в качестве приглашенной солистки прибыла ставшая впоследствии всемирно известной оперной дивой Галина Вишневская (1926–2012), для которой выступление в Хельсинки стало дебютом на западной сцене. Вместе с ней приехал Павел Лисициан, совершивший, таким образом, уже третью поездку в Финляндию. Они исполнили главные партии в опере «Евгений Онегин». Вишневская, которая хорошо знала Шостаковича, привезла с собой слухи о сочиняемой композитором оперетте[568]. Речь шла об упомянутом ранее произведении «Москва, Черёмушки», премьера которого состоялась, однако, спустя почти два года. Удивительно, но за свое выступление Вишневская удостоилась от критиков только лишь похвал, а вовсе не прославлений, доставшихся уже неоднократно выступавшему в Национальной опере Лисициану[569].
Получивший прекрасный прием Иван Петров в конце 1957 года снова прибыл в Финляндию выступить в концерте Филармонического оркестра Хельсинки, состоявшемся 22 ноября. Наряду с этим он спел и в Национальной опере в спектакле «Фауст» 24 ноября, и дал концерты с филармоническими оркестрами Тампере и Турку[570]. Петрова публика ждала с нетерпением, кроме того, он дал обширные интервью СМИ. В своей беседе с газетой «Uusi Suomi» («Новая Финляндия») он рассказал, в том числе, о своей даче в Подмосковье, которая, по его словам, нужна в основном для его маленьких дочерей. Сам же певец в свободное время обычно ездит рыбачить на спиннинг на берега Волги и вообще много путешествует. Певец много раз бывал в Европе, и у него запланированы концерты во Франции и Италии (37-летний на момент интервью Петров впервые выступил за границей в Стокгольме еще в 1950 году[571]).
ОФСС взяло на себя задачи, выполнять которые концертное агентство «Фацер» либо не хотело, либо не имело возможности. Общество, по сути, выступало как импресарио артистов, занимаясь их продажей разным организациям и отвечая за практическую составляющую. Дело не только в том, что другие финские антрепренеры не стремились занять эту нишу. Заинтересованность агентства «Musiikki-Westerlund» уже упоминалась в настоящей книге выше. А Том Хертель, который поставлял артистов хельсинкскому парку развлечений «Линнанмяки» и в разные цирки, зимой 1956 года всерьез пытался организовать гастроли Московского цирка и Московского театра эстрады в Финляндии и Скандинавии. Судя по всему, то ли ОФСС, то ли МИД СССР хотел управлять процессом, но ничего не получилось. Зато ОФСС в то же лето привезло некоторых артистов, которыми интересовался Хертель, на гастроли по Финляндии – конкуренты Обществу «Финляндия – Советский Союз» были не нужны[572]. Почему же ОФСС было готово помогать Национальной опере Финляндии в организации выступлений советских солистов мирового уровня? Одной из основных причин, скорее всего, является сильный западный курс Национальной оперы, повлиять на который теперь представилась возможность.
МЕЧТЫ ОБ ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИИ
Между 1918 и 1945 годами театр, называвшийся тогда Финской оперой, ориентировался прежде всего на Германию и Швецию. После войны связи с заграницей стали налаживаться, но у бедной и восстанавливающейся страны не было ресурсов для масштабной интернационализации. Национальные опера и балет также страдали от хронической нехватки денег. В непосредственной близости была только Швеция. В этой ситуации обмены с Советским Союзом начали цениться на вес золота. Советские солисты мирового уровня стоили значительно дешевле, чем западные, а по мере развития обменной деятельности появилась возможность обучать своих артистов в СССР наполовину бесплатно. Алми не преминул указать на это, подавая заявку на грант в Министерство образования Финляндии для осуществления в 1957 году театрального обмена с Ленинградом. Он считал, что Национальная опера стоит на пороге перемен в сфере международного сотрудничества, но денег при этом едва хватает даже на визиты в соседние страны[573].
Национальная опера Финляндии при этом платила советским артистам зарплату в соответствии с рыночной стоимостью. Деньги в основном доставались государству, о чем не раз советские артисты упоминали в своих воспоминаниях[574]. Отличие от деятельности ОФСС, при которой вся выручка уходила Обществу, было значительным. ОФСС платило деятелям искусства, участвовавшим в организованных им гастролях, лишь скромные суточные, забирая доходы от продажи билетов себе. А зарплату артисты получали, только если их брали в аренду для выступлений в качестве солистов с филармоническими оркестрами или в Национальной опере. Сотрудничая с ОФСС, Советский Союз оплачивал и проезд артистов в Финляндию и выплачивал артистам их обычную зарплату на родине. Национальная же опера Финляндии, как уже было сказано, выплачивала приглашенным исполнителям стандартный гонорар за выступления, а вдобавок к нему щедрые суточные. При отправке артистов для выступлений в Национальной опере Финляндии Советскому Союзу удавалось получить крайне ценную иностранную валюту. Это в том числе объясняет, почему СССР начал в середине 1950‐х годов менять свою стратегию в отношении визитов артистов высочайшего уровня. Значительная денежная ценность визитов стала важнее идеологических факторов. Интернационализация стоила дорого и требовала финансирования.
Выплачивавшиеся Национальной оперой гонорары советским артистам можно считать довольно большими. В театральный сезон 1956–1957 годов в Опере выступали многие зарубежные солисты. И только главные звезды, такие как Ким Борг, Эльза Кавелти (1907–2001) и Луиджи Инфантино (1921–1991), получали бóльшие гонорары, чем советские артисты. Некоторым иностранным приглашенным исполнителям платили меньше, чем советским артистам. Гонорары последних обычно составляли около половины (30 000–35 000 марок) того, что, например, получал за выступление Борг (60 000 марок). Это вознаграждение можно считать весьма достойным по сравнению с бесплатным гастролированием в рамках сотрудничества с ОФСС. Однако гонорары советских артистов тем не менее плохо коррелировались с уровнем их мастерства. Если бы они приезжали из стран Запада, их гонорары могли бы
