Похоже, мои спутники явно не собирались расходиться. И это инквизитор почувствовал. К тому же Игорь вместе со своей сестрой как-то ненавязчиво перекрыли дорогу в сторону выхода из академии. Да и остальные девушки явно рассредоточились вокруг нас. С ума сойти. Даже Иви. А она в боевой магии что-то может? Как интересно. Они готовы за меня сражаться? Это реально было приятно. Но, насколько я понимаю, совсем излишне. Все же Метров — официальный представитель власти. Хотя, может, я чего-то и не знал. Все эти телодвижения от него явно не укрылись.
— Я сейчас не понял? — недоумевающе обвел он всех взглядом. — Вы препятствуете проведению оперативно-розыскных мероприятий ордена инквизиции. Вы вообще в курсе, чем вам это грозит?
— Согласно параграфу три устава Московский Академии Магии, любое задержание на территории академии и вывоз арестованного за ее пределы, если он является студентом или преподавателем, осуществляется только при участии ректора, — спокойно процитировала Мария. — Господин Метров, вы, наверное, должны знать устав?
Инквизитор побагровел, но было видно, что возразить ему на слова Фонвизиной нечего. Его спутники, кстати, как мне показалось, с любопытством наблюдали за ним. И вот зуб даю, не было особого почтения к уважаемому господину инквизитору. Скорей, явное злорадство. М-да. Симпатией что студентов, что персонала академии тот явно не пользовался.
— Что ж, — заскрипев зубами, наконец ответил Афанасий, — идем к ректору, но только обвиняемый и вы, госпожа Фонвизина, как его адвокат. Остальных просьба разойтись по общежитиям. Князь, вразумите ваших друзей, — строго посмотрел он на меня.
— Идите, — сообщил я остальным. — сами справимся.
— Не сомневайтесь! — добавила Мария. Причем очень уверенно, что меня порадовало.
С другой стороны, что могли сделать эти студенты? Отбить меня, наверное, смогли бы. Но вот последствия этого… тяжело даже предположить. Так что теперь все зависело от ректора. Но был еще один нюанс. Меня обвиняемым вроде назвали. Но в чем я виновен, Метров так и не сказал. И когда по пути к ректору мы с Марией попытались это выяснить, он заявил, что отвечать на этот вопрос не будет и скажет все в доме господина Ожегова
Спустя десять минут мы входили в особняк ректора. Надо признать, устроился князь Ожегов очень шикарно. По крайней мере, особняк представлял собой двухэтажный пентхаус с большими окнами. Не знаю, что там было на втором этаже, скорее всего, спальни, но принял нас ректор в гостиной первого этажа. Князь Ожегов был домашнем халате и выглядел изрядно удивленным и хмурым.
— Вы с ума сошли, господин Метров, — раздраженно произнес он, разглядывая нас троих. Спутники Афанасия благоразумно остались на улице. — Вы вообще знаете, сколько сейчас времени? Что вообще происходит? Почему здесь князь Черногряжский и княжна Фонвизина?
— Господин ректор, — торжественно заявил Метров, — князь Черногряжский обвиняется в контактах с сектой Астарты. Также в вину ему вменяется участие в подготовке террористических актов вышеупомянутой секты. На этом основании я выписал распоряжение о задержании князя Павла Черногряжского и доставки его в отделение ордена инквизиторов. Жду вашего положительного решения на этот счет!
Хрена себе… нет у меня слов. Одни эмоции.
— Вот оно как, — протянул Ожегов, усаживаясь в кресло. — Садитесь, господа, — предложил он. И все последовали его приглашению.
— Еще вопрос, — поинтересовался он, внимательно оглядев присутствующих, — почему здесь находится княжна Фонвизина. Она в чем замешана?
— Я его адвокат, — вновь заявила Мария
— Адвокат, хм-м, — удивленно протянул ректор. — Хорошо.
Он повернулся к инквизитору.
— Господин Метров, вам известно, что для разрешения на депортацию студента из Академии мне нужны доказательства. У вас они есть?
— Все доказательства будут предъявлены в отделении. Я не уполномочен распространяться на этот счет, но повторюсь еще раз: имеются свидетельские показания, что Черногряжский общался с некой орчанкой по имени Ралла Дернийская. Она находится в разработке тайной службы инквизиции. Эта девушка — активная участница секты Астарты.
— Я правильно понимаю, — произнес Ожегов, задумчиво глядя на него, — что у вас есть письменные показания? Магическая съемка встречи?
— У нас есть показания свидетеля. Он видел эту встречу. И слышал. о чем они разговаривали, — пояснил Метров. — Князь, вы же не отрицаете встречу с Раллой Дернийской в прошлую субботу в заведении под названием «Благородный орк»?
— Не отрицаю, — признал я. Ну а что мне еще оставалось сказать? Факт есть факт, и вот его как раз отрицать было бессмысленно
Мария удивленно покосилась на меня, но ничего не сказала, быстро вернув на лицо маску холодного безразличия.
— Ну вот видите, господин ректор, — удовлетворенно произнес Афанасий, — он во всем и признался.
— Позвольте, господин Метров, — тут уж я не выдержал, — в чем, собственно говоря, я признался? Да, встречался с Раллой Дернийской и не скрываю этого. Встреча, уж извините, была романтической, и никакого отношения к каким-то террористическим актам и тем более секте Астарты я не имею. Как не имел понятия, что орчанка является ее членом.
— Романтической? — По-моему, инквизитор не ожидал услышать такой ответ, но быстро справился с удивлением. — То есть вы даже не знаете, что она принадлежит к роду Дернийских, которые являются криминальными авторитетами в Москве? И встречаетесь с ней?
— Я, господин Метров, встречался не с криминальными авторитетами, а с девушкой по имени Ралла. — напомнил ему. — Если вы хотели выяснить подробности этой встречи, почему вы не могли спросить меня? Я бы вам сразу на них ответил, и все бы встало на свои места.
— Это ваши слова, — уперся Афанасий, — они в любом случае требуют подтверждения, поэтому я и настаиваю депортации князя Черногряжского в отделение.
— Ну что ж, — подвел итог ректор, — в принципе, ситуация мне понятна, и на данный момент я не дам разрешения на эту депортацию При желании следователи из ордена инквизиторов могут прибыть в академию, где допросят князя Черногряжского.
Метров явно не ожидал такого ответа.
— Вы понимаете, господин Ожегов, что препятствуете правосудию? Я вам не советую этого делать. Иначе…
Эх, вот здесь товарищ инквизитор допустил большую ошибку. Лицо ректора закаменело.
— Иначе что? — произнес ректор обманчиво ласковым голосом. — Что вы сделаете? Или вы мне решили угрожать в моей же академии, господин инквизитор? Ну так не вы курируете академию, не вы писали правила
