— Дурак! — крикнула она и стукнула Доброскокапакетом по голове. Эспандер глухо бумкнул о его лоб. — Полный шизоид! Ячуть не умерла от страха! Идиот!. Кретин поганый!
От неожиданности Доброскок зажмурился и икнул.
— Пошел отсюда! — кипятилась она.
— Куда? — уточнил" тренер, пятясь к двери.
— В подвал! К чертовой матери!
Оставшись одна, Инга схватила со стола пепельницу изапустила в стену. Пепельница не разбилась, а срикошетила от нее обратно настол, проскакала по нему до самого края и упала Инге на ногу. Боль привела ее вчувство. Она перестала хватать ртом воздух, свалилась на диван и стиснула вискируками.
В этот момент зазвонил ее мобильный телефон.
— Алло? — отрывисто бросила Инга в трубку иподумала, что если звонит Артонкин, то она немедленно назначит ему свидание.
Однако это оказалась вполне реальная Таисия.
— Как дела? — спросила она. — У тебя всенормально?
В ответ Инга нервно рассмеялась:
— Еще жива, и это уже победа!
— Ладно-ладно, не шути так, — одернула ееподруга. — Я вот что звоню. Мы со Стасом сегодня вечером хотим заехать ктебе на чашку чая.
— Со Стасом? — не смогла скрыть своего удивленияИнга. — Вдвоем? А зачем, если не секрет?
— Даже боюсь говорить, — призналась Таисия. —У тебя сейчас такие дела… А тут мы еще…
— Нет, ты говори-говори, — потребовала Инга.
— Дело в том, дорогая, что сегодня твой день рождения.
Инга секунду смотрела в стену, потом стукнула себямобильником по лбу и снова поднесла его к уху:
— Не может быть!
— Я так и подумала, что ты удивишься. Но как бы то нибыло, подарок уже куплен и требует, чтобы его вручили. Стас позвонил мне вчеравечером посоветоваться. Дело в том, что он дружил с вами обоими — с тобой и сГригорьевым тоже. Но теперь, когда вы расстались, ему трудно, понимаешь?
— Нет, — призналась Инга. — Не понимаю. Мы сГригорьевым — не Змей Горыныч, две головы которого поссорились между собой. Мыразные люди. Почему бы ему не дружить с нами по отдельности?
— Он как раз решил дружить с тобой, но на всякий случайпозвонил мне. Для страховки.
— По-моему, Тайка, он позвонил тебе совсем по другойпричине.
— На что это ты намекаешь? — с подозрениемспросила Таисия.
— На то самое. Он тебе хотя бы нравится?
— Не знаю, не знаю. Одно то, что он трижды разводился…
— Ты тоже в девках не сидела, — горячо возразилаИнга.
— Ну, так как насчет вечера?
— Конечно, приходите! Правда, не знаю, успею ли ячто-нибудь приготовить…
— Ничего не надо! Я привезу торт, салатики ифаршированную курицу.
— Ты настоящий друг, Тайка, — расчувствоваласьИнга. — А на какой час назначим торжество?
— Если ты не возражаешь, то попозже. Я хочу Наташкууложить спать, а потом уж… Ну, чтобы не волноваться. Бабка Дуня за нейприглядит, но все-таки я мать…
— Прекрати оправдываться и просто скажи, во сколько.
— Давай в девять. Нет, в десять.
— Давай лучше, как получится, — предложилаИнга. — Мы люди взрослые, можем и за полночь засидеться, верно?
Таисия обрадовалась, а Инга, закончив разговор, досталапудреницу и уставилась на свое отражение в зеркальце. Сама себе она казаласьточно такой же, как раньше. Однако ее шансы создать семью и нарожать детейсегодня уменьшились на энное количество процентов. Эх, жизнь моя, жестянка!
В этот трагический момент в кабинете появился Треопалов.Было заметно, что он хорошо спал, плотно завтракал и брился с удовольствием.
— Доброе утро! — поздоровался он и послал Ингепечальную улыбку, будто знал, что сегодня она навсегда прощается с молодостью.
— Здрасьте! — растерялась она и поспешно хлопнулакрышкой пудреницы.
— Ну, как дела? Как настроение?
Таким тоном президент страны, выезжая в поля, расспрашивает©балдевших колхозников о наболевшем.
— Настроение отличное, — соврала Инга. —Думаю о наших перспективах. Я имею в виду клуб.
— А-а. Ну что ж. Полагаю, перспективы действительноесть. Я вспоминаю, как мы обедали…
Инга насторожилась. Вспоминать там было решительно не о чем.
— Да? — весьма неопределенно откликнулась она.
— Мне понравилось, — просто добавил Треопалов.
Инга улыбнулась, показывая, что ей приятно, что ему приятно.Правда, улыбка получилась не больно искренней. Так улыбаются жены, которыхмужья знакомят с молодыми сослуживицами.
— Теперь, я думаю, нам все-таки стоит вместе поужинать.
— Завтра, — быстро сказала Инга и тут жеспохватилась:
— А когда вы предлагаете?
— Хорошее слово — завтра, — обрадовалсяТреопалов. — С одной стороны — ждешь и предвкушаешь, с другой стороны — неуспеваешь заждаться.
Он подошел поближе, и Инга помертвела, предчувствуя, чтосейчас последует поцелуй. Целоваться с человеком, который, скорее всего,оживляет трупы, было страшно. Треопалов взял ее за плечи и, прижав к себе,поцеловал в макушку, потом наклонился и поцеловал в шею. Инга помертвела.
В этот момент вся его красота для нее ничего не стоила.
— Тогда до завтра, — шепнул он и, отстранившись,посмотрел на нее внимательно. — Надеюсь, мне удастся радикально поддатьвам настроение.
Когда он вышел, Инга, повинуясь внезапному порыву, отправиласьза ним. Едва он скрылся в кабинете напротив, она выскользнула в коридор иворовато огляделась по сторонам. Вокруг никого не было. Врачи предпочиталисидеть по своим лабораториям и кабинетам и греметь пробирками. Инга сделалаглубокий выдох и прильнула ухом к двери.
Как она и предполагала, Треопалов, там был не один.
— Она очень нервничает, — докладывал он кому-то.
Кому — выяснилось тотчас же. Потому что Инга услышаласкрипучий голос Бумского.
— Думаешь, она о чем-то догадывается?
— Трудно сказать… Надо пообщаться поподробнее ипотеснее. Завтра вечером я поведу ее ужинать и все узнаю.
— Я бы не стал тянуть до завтрашнего вечера.
Бабы не в состоянии переживать свои страхи в одиночестве —они норовят вывалить их на кого-то еще. Мне не хочется, чтобы эта дуранасторожила какого-нибудь идиота.
— Собственно, проверить, подозревает ли она что-нибудь,очень просто, — раздался голос Степанцева.
