ключ в замочную скважину, но дверь в этот момент открылась сама.
- Привет, милая, - я поцеловал Еву, одетую только в одну из моих рубашек. - Ты чего не спишь?
- Папа звонил, - сказала Ева непонятным тоном. - Сказал, что сегодня в час ночи приедут… эти его ребята из деревни.
- Вроде же через неделю только должны были, - хмыкнул я, стягивая пальто.
- Что-то они там переиграли, - она отступила вглубь прихожей и пожала плечами. - Он сказал, что раз теперь я полностью в курсе, больше нет необходимости откладывать…
- Осуждаешь? - усмехнулся я.
Меня радовало, что Ева теперь почти все время проводила у меня. Но не очень радовало, что она как будто слегка замкнулась. Вроде бы, новость о том, что ее отец снимает порнуху, она восприняла довольно легко и по-взрослому. Но, видимо, пока была не очень готова находиться с ним на одной территории продолжительное время. Я к ней с вопросами не лез, не пытался как-то сгладить углы или наоборот обострить. Все-таки, чужая душа - потемки, а я, конечно, человек с немалым жизненным опытом, но не психолог ни разу.
- Сколько будет парней в этот раз? - спросил я.
- Двое, - ответила Ева, запахивая рубашку поплотнее. - Дядя Гоша их привезет, он специально в Уколово на машине ездил.
- Уколово? - спросил я. - Вроде же должны были из другой деревни…
- Ой, я не стала вникать, - Ева дернула плечиком. - Мне сказали, я передала.
- До часу еще минут сорок, значит у нас есть немного времени… - хитро улыбнулся я, шагнул к Еве и запустил руки под рубашку. Ева тихонько взвизгнула, почувствовав на своей талии мои холодные пальцы, но не отпрянула, а прильнула еще плотнее. Я нашел ее губы…
- Да блин! - разочарованно протянул я, когда в дверь требовательно затрезвонили. - Могли бы и не спешить!
Ева скрылась за дверью моей комнаты, а я двинул открывать. И мысли мои в этот момент были, прямо скажем, далеко от каких-то новых жильцов. Разве что успел подумать, что раз они из Уколово, значит там не будет того мутного типа, о котором меня предупреждали.
- Здорово, Вовчик! - в прихожую ворвался громогласный дядя Гоша, друг и соратник Леонида Карловича, бывший мент, хохмач и большой любитель рассказывать бородатые анекдоты. - Привез твоих новых постояльцев, давайте, братва, заваливайте!
В прихожей сразу стало тесно и шумно. Но это эффект дяди Гоши, его всегда слишком много. А вот парни в этот раз вели себя очень тихо и скромненько.
- Ты прикинь, чо! - дядя Гоша говорил, а сам в это время ходил по прихожей, заглядывал во все двери и дверцы, пролистал мимоходом мою записнуху, которая лежала рядом с телефоном. Взял зачем-то трубку, потыкал в кнопки, поднес к уху, хмыкнул. Будто беглый обыск проводил по привычке. Трупы в шкафах искал, прослушку вычислял на всякий случай. - Мы сейчас мимо Закорска проезжали, а там авария. Дурнаяаааа! Там фура в кювет улетела, а рядом мужик на жиге перевернулся. И оба водилы сидят на обочине и нервно курят. Я торможу, спрашиваю: “Мужики, помощь нужна какая?” А они отвечают: “Да не, все нормуль! Это из-за барана случилось”. “Какого, спрашиваю, барана? По встречке ехал что ли?” “Да не, говорят, натуральный такой баран, кучерявый, с рогами. Разбегался поперек дороги и в фонарный столб долбил. Думали, глюки…”
Я слушал вполуха, а сам с интересом рассматривал новоприбывших. Похоже, новички совсем. Один паренек успел уже снять драповое пальтишко с меховым воротником и стоял в костюме, типа “парадно-выходная пиджачная пара первого парня на деревне” и валенках с галошами. Такое впечатление, что вся одежда была ему великовата и перешла по наследству от старшего брата или отца. Курносый нос, лицо в веснушках от лба до подбородка, на вид прямо школьник совсем.
- Я Саша, - сказал он скромно и протянул мне руку. Я ответил на рукопожатие и посмотрел на второго.
Тот как раз повесил верхнюю одежду в шкаф и повернулся ко мне. Мокрая челка прилипла ко лбу. На вид тоже еще пацан пацаном. В глазах - тревожная растерянность. Какое-то лицо у него знакомое…
- Сева, - сказал он и шагнул ко мне.
И как только он назвал свое имя, я сразу же понял, кто это передо мной. И почему его лицо выглядит таким знакомым.
Чтобы не заржать, пришлось приложить немалые усилия, мне чуть челюсть не свело.
Глава 23
Нет, лично я с этим парнем знаком не был. Ну, точнее, он со мной. Но лицо его мне было отлично знакомо. Потому что это был не просто какой-то там мальчик Сева. Это был Всеволод Иванович Курьев, мораль и совесть начала две тысячи десятых. Непримиримый борец с безнравственностью, яростный противник абортов и адепт секса только в браке. Этакий Милонов на минималках, хотя чуть более яростный. Просто не снискавший общероссийской славы. Зато в нашем городе и области он был столпом и эталоном. На людях появлялся только в обществе чопорной, как английская леди, супругой, одетой все время в пуританский костюм и блузу, застегнутую по самую шею. Безупречный наш. Было время, когда журналисты рыли носом землю, пытаясь найти в его белоснежной биографии хотя бы один изъян, но все скопом потерпели фиаско и признали, что Всеволод наш Курьев - образец и эталон. И полностью соответствует своему образу и убеждениям.
И вот сейчас этот юный моралист стоит передо мной в прихожей “общежития для порнозвезд” Лео Махно.
- Вовчик, ты не подавился? - заботливо спросил дядя Гоша. - По спинке постучать?
- Все нормально, дядя Гоша, - откашлявшись, ответил я, смахнув с уголка глаза слезинку. Сдерживаемый смех выдавил. Надо же, ситуация! Оказывается, есть пятно на белом пальто этого парня. Странно даже, что его никто не отыскал, так-то Лео Махно с его работами был популярен не только в нашей части постсоветского пространства.
- Так, парни, разделись? Готовы заселяться? - дядя Гоша упер руки в бока. - Давайте, живенько, подхватили вещички и за мной. Жить будете в одной комнате, отдельную кровать из вас пока что никто не заслужил…
Новенькие подхватили свои сумки и гуськом поплелись следом за своим шумным провожатым. Сева разок оглянулся на меня.
Конопатый выглядел немного растерянным и смущенным. А вот будущий эталонный
