ручку с той стороны и пытаясь открыть дверь. — Ты… ты меня запер, да? Мне не нравится такая игра! Плохой котик!
В заднем кармане моих джинсов громко и зловеще запиликал телефон, знакомая мелодия «Реквием» Моцарта стоял на звонке только у единственного моего контакта, вызов которого я не мог ни отклонить, ни сбросить — моего отца. Этого лысого черта еще тут не хватало! Ну что ж, сейчас придется сильно и нагло врать.
— Котик! Открой! Живо! — раздалось с той стороны, с каждым словом Стейси ударяла чем-то по двери, судя по стуку — туалетным ершиком, и скребла по дереву, как в фильмах ужасов, своими длинным когтями. — Иначе ты очень очень… ну просто очень сильно пожалеешь! Котяра!
— Эм, кыска моя хорошая, я тебя не запирал, — нагло соврал я, сочиняя отговорку прямо на ходу. — Проклятый замок… он сам защелкнулся… ауч! Блин! Не открывается! Ты там посиди тихонечко… не истери… я сейчас сбегаю за слесарем!
— Что?! Куда?! — завыла Стейси. — Ты реально меня тут оставишь одну? Я боюсь темноты!
— Ой, блин, совсем забыл. Свет сам автоматически вырубается, когда дверь закрывается с этой стороны, — объяснил я своим самым виноватым тоном. Хорошо, что сейчас девушка не видела с каким трудом я сдерживаю свой подленький смех. — Это сделано, видимо, для экономии электроэнергии. Ты там присядь эм… на белый трон. Кыска, я скоро вернусь! Не переживай!
— Да как ты так можешь!? — визжала Стейси и снова неистово заколотила туалетным ершиком по двери. — А ну открой меня! Вылезу — кастрирую!
Я отбежал от двери на безопасное расстояние, как от тикающей бомбы, и снял трубку телефона, не включая видео. Сейчас придется тоже слегка приврать.
— Коста, где тебя тролли носят? Мешок с дерьмом! Позор нашего рода! — раздался на весь коридор свирепый бас моего отца, такой отчетливый и яростный, будто бы батя стоял рядом. Мне даже показалось, как из динамика телефона вылетали капли его пенной слюны. — Я еду к тебе в академию! Везу люлей! Ты где?!
Я выдохнул практически весь воздух из своих легких, чтобы мой голос звучал гораздо слабее, тише и болезненней.
— Папа… у меня жар! — прохрипел я, имитируя полудохлую курицу. — Сопли, рвота и п-понос!
— Откуда? — донеслось удивленное из трубки.
— Отовсюду! — буркнул я и притворно закашлялся.
— Сейчас же вызывай лекарей… то есть скорую! Мы уже близко! Вижу главный корпус твоей академии!
И вот теперь я реально подавился и раскашлялся так, что едва не выплюнул свои легкие наружу. Проклятье! Через пятнадцать минут мой батя со своим медведеобразным водителем-телохранителем Владом, который таскался за моим отцом везде и даже, кажется, в туалет, будут в моем номере! Этого никак нельзя допустить!
— Пап… это не инфекция… это… — я заговорчески понизил голос, словно собираясь выдать свою самую большую несуществующую тайну. — Это любовное зелье старого гоблина… Я весь день готовил его для этой блондинки… Оно получилось знатным, очень крепким и дало сильный побочный эффект. Я отвлекся и нечаянно его хлебнул… Ты же знаешь, что бывает с тем, кто выпьет любовное зелье, приготовленное на него самого…
— Балбесина! Как же ты мог? — зарычал из динамика мой отец. Я прямо-таки представлял его блестящее от пота и красное от злости узкое лицо и серые колкие глаза, холодные и острые, как лед. — Смотри, не испорть свою помолвку с моим главным австралийским активом!
— Блин, папа! Я умею обращаться с девушками! Я перьями не покрылся, рога не выросли! — возмущенно запротестовал я, невольно оборачиваясь на дверь в ванную комнату. Пусть не так интенсивно, но Стейси все еще атаковала ее туалетным ершиком и выкрикивала проклятия в мой адрес. В общем, она времени не теряла и уже готовила страшную подлую месть, а именно…
— Котик? Милый! Угадай, что я сейчас делаю, сладкий? — пропела Стейси подленьким приторным тоном. — А я сейчас чищу унитаз твоей зубной щеткой! Хи-хи!
Про себя я сделал ментальную заметку о том, что нужно будет срочно купить новую зубную щетку, а лучше — две.
— И чтобы до свадьбы никаких муры-шуры! Ясно?! — рявкнул отец так, что я едва не выронил свой телефон. — Мне не нужны наследники вне брака! Предохраняйся!
— Папа, да ты что… да мы… — снова закашлялся я, представляя, что если сейчас у меня произойдет какая-нибудь «близость» со Стейси, то я непременно окажусь в больнице с туалетным ершиком, весело торчащим из моей задницы.
— Зачем ты опять спутался с этим старым зеленым пердуном-гоблином? — возмущался отец, мне казалось, что от ярости он вот-вот покусает свой телефон. Я прямо представлял, как он упирается в него своим крючковатым носом, острым и хищным, как у орла, хмурит густые темные брови так, что они налезают на половину его серых блестящих глаз. — Зачем тебе вообще понадобилось это любовное пойло? Девка что, тебя не любит?
— Любит-любит! И еще как! — заверил я без капли совести. Разговор нужно было срочно закончить, и потому я спешно добавил. — Пап, мне надо бежать и…
— Куда? Стоять! Я тебя никуда не отпускал! — рявкнул по-военному батя, громко клацая зубами по корпусу телефона. — Включи камеру, олух! Как ты с отцом разговариваешь! Страх потерял?
— Папа, камеру не могу…потому что, ну сам понимаешь… — тут я громко со смаком чмокнул себя в ладонь свободной от телефона руки и громко прошептал, как можно более сюсюкающим и слащавым тоном, чтобы вышло максимально похоже на Стейси. — Котик, милый, ты уже так утомился. Выключай телефон, тебе нужен покой…
Для убедительности я снова смачно чмокнул себя в ладонь. О, небо, какой же я классный! Получилось нереально реалистично. Я потому и выбрал именно шепот — ведь так не слышно тембра голоса — бас это или же писклявый верхний сопрано.
— Тьфу! Современная молодежь! — выкрикнул мой отец, очевидно, скорчив самую страшную недовольную рожу. — Подожди, пока ей кольцо на палец оденешь! Ясно?
— Так точно, пап, — прохрипел я, и задал следующий вопрос, со всей силы стараясь убрать из своего голоса весь интерес и волнение. — Кольцо… с камешком… бриллиантом, кажется, пяти морей, да?
— Сапфиром, болван! Это самый дорогой сапфир в мире! И не пяти, а семи морей! — пробасил отец. — Чему тебя только учат в твоей академии Зазеркалья?
— Семи так семи, — пожал я плечами, меня сейчас интересовало совсем другое, а именно, — где это кольцо? В нашем главном ювелирном бутике?
На что батя лишь рассмеялся, и ответил тихо-тихо шепотом, словно сообщал секретный пин-код от карточки:
— О, нет, в ювелирном это дубликат для смертных идиотов. Настоящее кольцо сейчас у моего телохранителя Влада на мизинце…
— Папа! — обалдел
