в Академии «своим ребятам». На связь с «ребятами», кстати, он так до сих пор и не вышел.
Интересно, кстати, почему.
Не думаю, что он знает что-то сверх того, что должен знать. А хотя-я-я-я… Стоп! Мы ведь эвакуировали мать порталами, верно? Да и вообще… раз уж он поднял документы, значит понял, что мы дети недавно пропавшей при удивительных обстоятельствах Ольги Кольцовой.
Так что же, получается?
Спалились?
В таком случае понятно, что договариваться со своими будущими активами по-хорошему он не намерен. Будем воевать. Сначала в суде, а потом и на кулачках помашемся.
В «нашей» аудитории произошли кадровые перемены.
Всех этих модных бородатых ребят, — маркетологов, я имею ввиду, — уже выгнали к чёртовой матери и пригласили на их место команду юристов. Цветастые рубашечки, о которые можно было нечаянно обжечь сетчатку, сменились на унылые серые пиджаки.
Лишь одно осталось неизменным — Наталья Эдуардовна во главе собрания.
Всё так же попыхивая сигарой, она выслушивала одного законника за другим, кивала, но не записывала.
— Как дела? — я улучил момент и вырвал её из лап юристов.
— Пока не родила, — на автомате ответила Воронцова. — Разбираемся.
— Шансы есть?
— Вроде бы есть. Но… Знаешь… Мы сейчас можем придумывать себе всё, что угодно, но каждый их ход не просчитаешь. Пока суд не начнётся, ничего не поймём. Шахматы, помнишь? Так что их цель, — Наталья Эдуардовна ткнула сигарой в толпу унылых ребят, — как следует подготовиться. А наша цель — расслабиться и постараться получить удовольствие.
— А от Его Высочества какая-то реакция вообще поступала? — спросил я.
— Так вот они и есть реакция Его Высочества. Лучшие из тех, кто остался.
— То есть «из тех, кто остался»?
— То есть Кольцовы знали заранее о том, что собираются судиться… прикинь, да? И уже купили лучших. А вот эти остались.
Вот ведь засада!
Очко в том, что на этот раз деньгами проблему не решить. А даже если попытаться, то у нас достойный соперник. После того, как я видел военный отряд Кольцовых в Каринском рифте, сомнений на счёт их состоятельности я не испытывал.
Так что здесь нас переплюнут.
— Ага, — сказал я. — А сколько у нас времени на подготовку?
— Сегодняшний вечер, да завтрашний день. А что?
— А что, — задумчиво повторил я. — А что, если юристы Кольцовых внезапно начнут пропадать или отказываться от работы? Мы с Лёхой можем прошвырнуться по Москве и дать каждому показания в частном порядке. Ну и звиздюлей ещё…
— Нет! — крикнула Воронцова. — Не лезь! До суда вообще ничего не делай, я запрещаю! И вообще! На сегодня свободен! Всё!
Ну… Что ж?
Свободный вечер на то, чтобы ещё раз всё обдумать и переговорить с семьёй — самое то. И кстати, до моей семьи внезапно домотался какой-то пузатый мужичок с залысиной, которого я здесь раньше не видел.
В одной руке у него был красочный глянцевый постер, — он чуть ли не в лицо тыкал им Софии Романовне, — а в другой связка алюминиевых банок. То ли пивных, а то ли из-под газировки.
Пускай руки у мужичка были заняты, жестикулировал он ими очень активно. Да и вещал что-то такое вдохновенное, с задором и огоньком.
— О! — воскликнул он. — Ярослав Романович, а вот и вы! Ждал вас, ждал.
— А вы… простите… кто?
— Я торговый представитель энергетического напитка «IMBA», — представился мужичок, хотя имени своего так и не назвал. — И мы с вашими родственниками как раз обсуждали рекламный контракт.
— Послушай, Яр, — сказал Лёха. — Звучит круто.
— Ну конечно же круто! — подхватил торговый. — Наша компания сотрудничает только с рифтерами топового уровня! На мировом рынке это… Та-да-а-а-ам! — тут он ткнул в меня своим плакатом.
С него на меня смотрел смуглый мужик лет сорока. Зелёная с жёлтым безрукавка, той же расцветки просторные шорты, мощные бицухи и зубищи такие белые и ровные, каких у нормальных людей не бывает.
Одной рукой мужик закидывал на плечо меч, а в другой держал банку с энергетиком.
— Это… кто? — уточнил я и ещё разок проанализировал одежду мужика; было в ней что-то от бразильского флага. — Неужто Факундо Арана⁉
— Э-э-э, — мужичок на всякий случай ещё раз взглянул на плакат самостоятельно. — Что? Нет… Нет-нет-нет, это Рафаэль Ферейра, бразильский рифтер. Тринадцатый уровень в тридцать пять лет, неужели не слышали?
— Ах этот…
Ну да. Помню-помню. Находил о нём информацию, когда копался в сети по палёному пропуску Ивашкиных.
— Но это мировой уровень, сами понимаете, — сказал мужичок. — А помимо него есть и локальная реклама с локальными бюджетами, которые тоже нужно осваивать, — тут он мне заговорщицки подмигнул. — Так вот вы, Ярослав, и ваши родственники — это топ Российской Империи. И мы будем просто счастливы с вами посотрудничать!
— Там мы же не рифтеры, — парировал я. — Ну… пока что.
— Так а зачем ждать, когда вы ими встанете, если можно заключить контракт прямо сейчас⁉
— Ну да, ну да, — вслух подумалось я. — Сейчас мы дешевле.
— Яросла-а-а-а-ав, — протянул мужичок. — Обижаете.
— Да не, Ярик, — встрял Лёха. — Правда хорошо предлагают.
— Причём за сущий пустячок! Вам всего-то нужно будет явиться в суд с нашим энергетиком и сделать пару глотков.
— Угу, — кивнул я. — Давайте-ка вы до завтра подготовьте контракт в письменной форме и передайте его во-о-о-он той тётечке, — я указал на Наталью Эдуардовну. — Она у нас отвечает за моральный облик семьи Апраксиных. А нам пора.
— Конечно, Ярослав Романович! — воодушевился мужичок. — Всё сделаем!
Торговый буквально рванул с места, ну а я подозвал всех и открыл портал в Дракон-Коньячный. Не знаю, потребуется ли вести моего драгоценного родителя Романа Романовича в суд, но рассказать ему о событиях минувшего дня стоит однозначно.
А то что-то он уж слишком сильно расслабился, как на мой взгляд…
Глава 21
Про узел
— Бать, ты только не обижайся, — Лёха отодвинул от себя тарелку. — Но рыба — говно.
И впрямь говно, — подумалось мне. Не знаю всех нюансов и тонкостей копчения, но что-то у него явно пошло не по плану. Жрать можно,
