ответ я лишь рассмеялся и уклонился от атаки, снося при этом пятую по счету руну. Он стрелял и стрелял, забывая про свою защиту и крутясь на место словно юла, но я был слишком быстр для него, а когда я разрушил шестую руну, он смекнул, что я затеял.
И ровно в тот момент, когда он вернул свое самообладание, я слома седьмую, уравнивая наши теперешние шансы на битву.
— Чертов щенок, будь ты проклят, — завизжал старик, — Надо было тебя сразу убить, а не играться с тобой!
Его лицо в миг побелело, и из груди вырвался очень сильный поток энергии, и из-за своей самоуверенности, я решил не увернуться, и тупо продолжить свою работу, а разрушить этот поток.
Только я не смекнул очевидную вещь…
После соприкосновении его энергии и моей косы — произошла яркая вспышка, которая ослепила меня на целую секунду, а когда свечение и временная слепота исчезла — исчез и он.
Сколько бы я не наполнял нитями своих сил комнату, его не находил.
Его не было в стеклянной комнате.
— Чертов трус, — закричал я в ярости, и увидел индикатор стрелки лифта, указывающая направление вниз, — Этот шакал сбежал!
Пока я яростно тыкал ладонью в панель лифта, ожидая, когда тот вернутся наверх, зазвучал голов Виктора в моей голове.
«Я разъярен не меньше твоего. Хорош истерить!»
Глава 43
Последний удар
Не без ярости, но я выскочил из лифта, в надежде, что старый хрыч не убежал далеко, и сразу же наткнулся на четверых защитников.
Они держали свои копья наизготовку и стояли лицом ко мне.
«Ага. Значит, он вышел здесь и велел им придержать меня!»
— Сейчас вы сдохните, — крикнул я и бросил косу в них, которая моментально располовинила двоих, и, не дожидаясь, когда она бумерангом вернутся ко мне, ринулся на двух оставшихся.
Они, конечно же, попытались схватить меня духовной силой, но я пролетел сквозь них, схватил возвращающуюся косы и рубанул ею за своей спиной, снося головы Жнецам.
Я бежал по длинному коридору и взглядом заметил мерцающий индикатор следующего лифа, и не сложно было догадаться, что «профессор», умотал наверх, а цифра пять — подсказывала этаж, на котором тот остановился.
«Ну что же… Охота!»
Я бросился на лестничную клетку и бежал, как мог, да, у него было в запасе время, но я использовал силу первородных по максимуму, ускоряя себя.
Благодаря силе бога Драургов, мне удалось спуститься в низ, по подсказке следующего лифта, ровно в тот момент, когда вышел Главный Жнец.
— В догонялки поиграем? — крикнул я в спину Жнецу.
Все участники битвы в вестибюле — заметили нас и даже замерли в ожидании.
Их взгляды метались между мной и Главным Жнецом, а в его глазах — была паника и страх, он не понимал всю серьезность ситуации, и покосился на дверь выхода, оставляя за спиной двоих стражников.
— Остановите этого мерзавца! Во имя клана приказываю! — закричал он, и пулей рванул на выход, — Подкрепление скоро будет!
Но дотронуться до ручки двери — я не дал. Как только мое зрение сфокусировалось на нем — я швырнул косу, что есть мочи, она описала высокую дугу, и благополучно вонзилось острием лезвия между Михаилом Сергеевичем и дверь, преграждая тому путь.
Он резко остановился и выпучил в ужасе глаза.
— Ты долго будешь бегать, словно крыса с корабля? — крикнул я в абсолютной тишине, — Встреть свою смерть по-мужски!
После этих слов, парочка Жнецов пришил в себя, и бросились ко мне, а я лишь сделал пару шагов назад, затем сотворил импульс, словно а-ля Мастер Джемс, и пробил их сердца.
Мертвые тела налетели на своих товарищей, сбивая их с ног, и больше никто не посмел встрять. Они метались на месте, под эффектами ярости и страха.
— Главный Жнец, — крикнул я, — Ты глава самой тиранической организации в мире! Ты виновен в смертях множества невинных душ! Как среди людей и Жнецов, так и среди первородных!
Я не был полностью уверен в своих словах, и не думал, что прям было чистой правдой, но, по крайней мере — это было внушительной речью.
Этот урод был повинен в смерти моего деда, хотя моя мама ничего не помнила, и была вынуждена растить нас в одиночку, без отца, от которого толка не было, с вечным страданием о собственном папе, который бесследно исчез.
«Пацан, утихни!» — раздался голос Виктора, — «Не давай гневу завладевать тобой!»
Я послушался своего предка, сделал глубокий вдох и успокоился.
«Ты прав, Виктор, спасибо, что напоминаешь мне об этом…»
— Убейте паршивца! — заверещал Михаил Сергеевич, указывая на меня пальцем, — Уничтожьте щенка! Отомстите за братьев!
Но…
Последовала небольшая пауза, прежде чем парочка Жнецов осмелели и двинулись на меня, но, прежде чем они успели оказаться в досягаемости своего оружия — еще одни Жнецы двинулись со своего места.
Даже несмотря на то, что они были Жнецами — они встали спиной ко мне, закрывая меня.
Я даже в какой-то момент вскинул руки, дабы защититься от них, но потом понял, что они защищают меня.
А лидером это группы, был тот самый длинноволосый Жнец, который комментировал мою битву с моим первым первородным, о смерти которого — я не жалею.
Длинноволосый был реально высоким мужчиной, на порядок выше остальных, а его громогласный голос — гремел в вестибюле.
— Он сказал правду, а, Главный Жнец? — спросил он с ноткой подозрения в голосе, — Вы и в правду виноваты в убийстве невинных людей?
Среди Жнецов пошло бормотание, даже те, кто хотел убить меня — застыли, глядя на старика, который одиноко стоял у двери. Его трясло, определенно трясло, и лишь спустя минуту он заговорил.
— Жнец Абраам, ты хочешь сказать, что веришь нелепым утверждениям молодого щенка? — рявкнул он, — Я Главный Жнец нашего клана, мирового клана! Я требую, чтобы вы подчинялись мне!
— Хватит, Главный, — огрызнулся длинноволосый, — Говори правду!
Последнюю фразу он «высвободил» грозным рыком, и волны его сил — распространились по всему вестибюлю.
— Ты же знаешь, я правдовед! Ты не сможешь солгать мне, не испытав при этом адской боли!
«Любопытный навык!» — пробормотал Виктор.
— Адам Сире, внемли моей просьбе — скажи правду! — раздался голос длинноволосого, усиленного «коконом».
Пошла очередная пауза, и в толпе вновь началось бормотание, а затем десятки пар глаз уставились на меня, прежде чем вернуться к Адаму Сире — Главному Жнецу клана.
Тот же, медленно повернулся ко мне с лицом — полным уверенности в своих словах и решимости.
