и все документы были в идеальном порядке. А то, как мы переоформляли выбранных Глебом сотрудниц «Реала», когда стало известно, что в наш филиал направляют нового директора, а Глеба хотят перевести обратно в Москву? Да я тогда чуть не поседела от такой "замечательной" новости. Черкасов был твердо намерен перевести Алексеева обратно в центральный филиал. Это случилось через полгода после той самой проверки, которая и стала начальной точкой отсчета наших отношений.
Глеб отказался, Черкасов настаивал и тогда Алексеев в один день принял решение, что пора увольняться и вплотную заняться своим делом. Лихорадило всех знатно, но мы справились. Много чего было за эти два года, а сейчас он мне сообщает такие новости! Вот так просто? Вместо сказки перед сном?! Ну, крокодил-Глеб!
– Чем тебе моя фамилия вдруг помешала? – не то, чтобы я злилась, но была близка к этому. Когда уже Глеб научится нормально объяснять смысл своих безумных идей, а не выдавать их, дозируя информацию?!
– У тебя так ловко получается подделывать мою, что мне уже как-то неудобно. Так что пора тебе тоже стать Алексеевой, – Глеб еще раз протяжно зевнул, – вот как сменишь фамилию, возьму тебя в партнеры.
– Глеб, серьезно?! Это ты таким образом предложение мне делаешь? Умнее ничего не придумал?
– Не делаю я тебе предложение, это просто факт.
– Какой факт, что ты меня уволил?!
– Что ты скоро станешь Алексеевой, давай спать, Анют, устал как собака с этим ремонтом.
Пока я пыталась найти для ответа слова поприличнее, Глеб зарылся носом в мои волосы и, довольно вздохнув, засопел.
Спустя еще три месяца
– Ребята, я так рад за вас! Глебос, наконец-то ты в надежных руках.
Сергеев стоял перед нами с фужером шампанского в руках и криво улыбался, – а между прочим, братан, я первый оценил, какая куколка прелесть!
– Ромка, – покачала головой, глядя на лучшего друга моего мужа, – ты неисправим!
– Между прочим, я точно знаю: между нами тогда пробежала искра. Вот прям стоило тебя мне увидеть и…
– Сергеев, не пытайся испортить мне настроение в день свадьбы, ты сам когда-то сказал, что покорять женщину, влюбленную в твоего друга, ты не будешь.
– Наверное, я тогда был чуточку пьян. Или это ты был пьян и тебе померещилось.
Глеб прижал меня к себе чуть крепче. За нашей спиной кто-то громко смеялся, за столиками сидели довольные гости и слушали ведущего, который разливался соловьем, чтобы развлечь их. Устраивать торжество на сто-пятьсот человек мы не захотели. Позвали только самых близких друзей и родителей. В ЗАГС и вовсе съездили одни, а фотограф устроил фотосессию в студии: к зданию, где сдавали помещение, прилагался внутренний дворик, в котором были устроены шикарные фотозоны. И никаких поездок по городу. Сейчас же, усталые, но очень счастливые, мы собирались улизнуть со своей вечеринки, чтобы побыть вдвоем. Но Сергеев быстро просек, что происходит, и успел перехватить нас.
– Глеб, можно я украду у тебя Аню на один танец? Всего один, а потом обещаю прикрыть ваш отход.
Любому другому Глеб отказал бы, но это был Ромка.
– Один танец и руки держишь при себе.
Глеб старался, очень старался сделать грозный вид, но широкая счастливая улыбка на его лице все портила.
Кивнув, Ромка ушел к ди-джею, а когда по залу полилась нежная медленная мелодия, забрал из рук мужа.
– Вернешь где взял, – со смехом сказал Глеб и остался ждать.
– Ань, ты такая красивая в белом, – глаза Сергеева чуть мерцали, отражая свет. – Глебу очень повезло.
– Спасибо. Но везение тут не при чем, ты же знаешь.
Мне хотелось смеяться, внутри меня пузырилось счастья, но я видела, что Рома за всеми своими улыбками скрывает толику грусти.
– А ты ведь мне тогда на самом деле понравилась, куколка.
– Я знаю.
– И с тобой мне хотелось попробовать что-то действительно серьезное.
– Ром, не надо, ты же сам все понимаешь.
– Конечно, – на секунду он прижал меня к себе так, будто не хотел отпускать, – и я правда рад за вас, вы отличная пара и счастливы друг с другом.
– Ромка…
– Ой, вот только не надо меня жалеть, это минутная слабость и ностальгия. Я всегда буду вашим другом, Анют.
– Сергеев, ты такой балбес, – сама обняла его чуточку крепче, – когда-нибудь встретится девушка, которая понравится тебе настолько, что ты даже мысли не допустишь уступить ее кому-то. И вот тогда…
– И вот тогда многие девушки будут оплакивать кинувшего их бабника Сергеева.
Он неисправим, действительно неисправим. Все так же кружит голову девчонкам, легко начинает отношения и также легко их разрывает, только в работе Рома проявляет всю твердость своего характера и держит своих работников в железном кулаке. А еще с нами сбрасывает маски и мы можем видеть, как на самом деле он одинок.
– Кстати, про девушек. Ланская выходит замуж через месяц.
– Опять?! – за все время, пока мы с Глебом вместе, Марина успела побывать замужем еще дважды. Последний брак продлился всего месяц и скончался с громким скандалом.
– Да, вот только в этот раз Черкасов сам нашел ей мужа, договорной брак с огромным брачным договором. У Маринки на развод просто нет шансов.
– Ну, надеюсь, что у того смельчака хватит характера и терпения усмирить эту ядовитую змею.
Жалко мне Марину не было. Каждый сам себе Буратино, и если она довела своего отца до таких мер, ей с этим и жить.
Какое-то время мы танцевали молча, а потом Ромка поймал меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Если когда-нибудь он тебя обидит, звони мне. Я приеду и напинаю его задницу. Поняла?
– А если я его обижу? – хитро прищурилась.
– Тем более звони, приеду и посмотрю на ваши разборки из первого ряда!
К Глебу мы вернулись весело смеющимися.
***
Несколько часов спустя
– Алексеева, ты там скоро?! У нас первая брачная ночь остывает!
Глеб постучал в дверь ванной, которую я закрыла перед ним двадцать минут назад.
Ух, какой нетерпеливый!
– Иди в спальню, я сейчас приду. С сюрпризом!
Еще раз осмотрев себя в зеркале со всех сторон, задорно подмигнула своему отражению. Ну, держись, Глебушка, ждет тебя сюрпризище!
Приоткрыв дверь, убедилась, что муж меня послушался, и пошла в спальню.
– Гле-еб, ты готов? – замерла в дверях и тряхнула распущенными волосами.
Он стоял в одних брюках спиной ко мне, но стоило мне заговорить, как тут же обернулся. Его голодный взгляд прошелся по моим ногам, задержался на комплекте белого белья, состоявшего из нескольких лоскутков ткани и множества тонких лямок, покрывающих меня от плеч
