ползущий по стенам, поглотил пожар, когтистая лапа смяла оледеневшие балки, завалившие выход, и я со своими спутниками смогла выйти наружу.
Первое, что бросилось в глаза, — грандиозная фигура, заслоняющая утренний свет. Лапы как башни, крылья как паруса пиратского корабля, мощное тело, состоящее наполовину из земли, наполовину из грязного снега.
— Ну, здравствуй, — Реймон задрал голову и улыбнулся своему зверю.
Ящер оскалился, будто приветствуя хозяина.
Какое-то время они смотрели друг на друга — мужчина под два метра ростом и снежно-земляной исполин высотой в три этажа — а затем земля и снег перестали быть телом дракона и рухнули вниз, к ногам графа, будто исчезло то, что придавало им форму.
В воздухе остался лишь призрачный силуэт.
И этот призрачный силуэт влетел Реймону в центр груди. Зверь и человек слились в единое целое.
— Нет больше проклятия, — воскликнул граф и, сорвав с себя маску, втоптал ее в грязь. — И раз уж я полюбил, то и эта тряпка мне не нужна. Никому я больше не принесу страданий. Никого не погублю видом своего неприкрытого лица. Красив ли я? — Он зачем-то повернулся к Люсиль.
Бедняжка, застигнутая врасплох, инстинктивно кивнула.
— Настолько, чтобы с первого взгляда влюбиться без памяти?
Граф прищурился, дожидаясь ответа.
Странный вопрос.
Внутри шпилькой кольнула ревность. Отчего столько внимания обычной служанке?
Однако Реймон не выглядел игривым или флиртующим. Его плечи были напряжены, взгляд серьезен. Под этим прожигающим взглядом Люсиль растерянно заморгала. Она явно хотела угодить хозяину, но не знала, какого ответа от нее ждут.
Наблюдая лихорадочную работу мысли на ее лице, Рейман довольно рассмеялся. Счастливый, он притянул меня в объятия и с чувством поцеловал в висок.
— Утро. Как же оно прекрасно, когда смотришь на него глазами человека! — граф с наслаждением подставил лицо солнечным лучам, робко показавшимся из-за верхушек елей.
— Твой замок сгорел, — вздохнула я, наблюдая за семьей Олифа.
Гаэл рыдала на груди мужа, Жюли обнимала отца за талию и прижималась мордашкой к его плечу.
— Отстроим! — махнул рукой Реймон.
Он отстранился от меня, и его фигуру окутало золотистое сияние. Это сияние разгоралось ярче и ярче, пока все вокруг не прикрыли глаза, боясь ослепнуть, и тогда из вспышки света в воздух взмыл огромный дракон. Его чешуя переливалась на солнце серебром и изумрудами.
Пока Реймон в обличие зверя резвился в небе, я с восхищением любовалась его необыкновенным окрасом. Зелеными у ящера были только крылья с внутренней стороны, широкие бронированные пластины на груди и брюхе, а еще маленький участок в форме ромба между бровями. Остальное словно серебряный доспех, вобравший в себя мерцание луны.
Надо же, дракон. Настоящий дракон!
Мне казалось, я могу вечно наблюдать за его пируэтами среди облаков — так это было удивительно и красиво.
Но, насладившись свободой, дракон вернулся на землю, и та содрогнулась под его нешуточным весом. Мы едва удержались на ногах. Он не мягко спланировал вниз, а шлепнулся перед замком, как метеорит, — во все стороны полетели комья грязи.
Новый огненный всполох — и к нам вышел человек с белозубой улыбкой до ушей.
— Каретный сарай сгорел? — повернулся Реймон к Олифу.
— Сгорел, Ваше Сиятельство, — закивал кучер, обнимая плачущую жену. Гаэл никак не могла успокоиться. Несколько минут она была уверена в смерти мужа, и теперь ее настигла запоздавшая истерика.
— Значит, ждите здесь, а мы с Мэри полетим в город. На мне.
Я растерялась:
— Но как же? Разве вам, оборотням, разрешено показываться людям на глаза? Разве ваше существование не тайна?
— А мы покажемся только некоторым, конкретным. Тем, кому надо напомнить, с кем они связались, — с хитрой ухмылкой объяснил мой граф.
— Думаешь, это Совет устроил поджог?
— Я в этом уверен. Кто еще здесь обладает Неукротимым огнем? Это оружие, которое создают придворные маги. Запасы его есть во всех крупных приграничных городах королевства.
Мне вспомнились слова прокурора в тесной комнатушке для допросов: «Эти люди снабжают нас множеством полезных вещей: страшным оружием против врагов государства и волшебными артефактами, помогающими ловить преступников».
Неукротимый огонь, значит.
Пламя, которое не потушить водой.
Что ж, похоже, они себя выдали.
— Что ждет предателей?
— Суд, тюрьма, каторга, — пожал плечами Реймон. — Но, если повезет, мы избежим всех этих хлопот. Надеюсь, при виде меня виновных свалит сердечный приступ. Ну что, Мэри, — он приготовился снова обратиться драконом, — готовы разворошить змеиное гнездо?
* * *
Я представила, как сяду дракону на холку и полечу над лесами, любуясь красивыми видами с высоты и упиваясь ощущением свободы, но Реймон решил, что это небезопасно. Так что путешествовала я, как и прежде, бизнес-классом в широкой звериной лапе. Видами я, правда, насладилась. Сквозь пальцы ящера, сомкнутые неплотно, я наблюдала за тем, как необъятная крылатая тень ложится на кроны деревьев, перетекает на крыши домов и люди на улицах задирают головы, не понимая, почему резко стемнело. А это дракон своей громадной тушей заслонил солнце.
Я ожидала криков, того, что, узрев в небе монстра, прохожие начнут в ужасе разбегаться кто куда, но внизу было тихо и спокойно. Паника не поднялась. Горожане смотрели вверх, затем пожимали плечами и шли дальше, словно не заметив в облаках ничего необычного.
Вскоре я поняла, что они не видят Реймона.
На лесном кладбище рядом со старым гранитным памятником Лунет сказала, что волшебнику ничего не стоит спрятать от чужих глаз даже целого дракона. Похоже, это была какая-то магия. Мой любимый умел становиться невидимым.
Первую остановку мы совершили рядом с
