Книга Розовый космос Розы - Ада Николаева

— Случилась ошибка. Серьёзная ошибка. В подготовленную для вас индивидуальную симуляцию проник вирус, стёрший запланированный на год сценарий. Тогда программа начала генерировать случайные события и лица, заполняя ими пробелы в коде, — мужчина нахмурился. — Вы пробыли в симуляции почти год, и всё это время вирус стирал данные. Единственное, что он не мог затронуть — это вас. Не представляю, как такая ошибка осталась незамеченной нашими инженерами. Так же как не имею представления о том, что именно вы видели, но мне искреннее жаль, что так вышло.

— Смок, — поняла я, вспомнив, как коснулась разлома, но со мной ничего не произошло. — Он меня не тронул.

— Потому что вы не часть кода, — пояснил доктор.

Неужели это была всего-навсего системная ошибка? А то, что я пережила — не больше, чем сгенерированная машиной жизнь? Я не могла в это поверить. Нет. Я не хотела в это верить. Мои чувства настоящие, особенно те, что я испытываю к Нирону.

— Где лейтенант? — умоляюще переспросила, как на глаза накатили слёзы. Предчувствие у меня было ужасное.

Оба мужчины молчали. Я же с трудом подняла свои руки и коснулась запястья, на котором не оказалось браслета из чёрных сверкающих камней.

— Так это и правда была всего лишь симуляция?.. — Я приняла реальность, но не смирилась с ней. — Подключите меня обратно!

— Роза! — испуганно воскликнул отец, двинувшись ко мне через всю палату. Доктор Харт жестом попросил его остановиться, заговорив сам:

— Симуляция заражена вирусом.

— Плевать! Я хочу обратно! — мой голос окреп, и теперь я могла кричать.

Харт поднялся со стула на ноги и сделал шаг назад, будто желая держаться от меня подальше.

— Аппарат гибернации был отправлен на диагностику, — сообщил он.

Услышав это, я начала барахтаться как рыба. Все мышцы в моём теле атрофировались, но я немедля хотела встать с постели. Если Харт не желал вернуть мне Нирона, то я сама отправлюсь к его инженерам и заставлю их это сделать.

— Подключите меня обратно, немедленно! — затребовала я.

— Но… — доктор запнулся. — Я ведь уже всё вам объяснил. Диагностика выявила сбой системы.

— Мне всё равно!

— Может и так, но заражённая вирусом система уже прошла форматирование данных, — осторожно проговорил мужчина. — Полное форматирование. Всё стёрто.

Сердце упало, ушибившись об ослабленный позвоночник. Внезапная душевная боль предала мне сил принять сидячее положение, чем я не на шутку напугала врача.

— Вам ещё нельзя вставать, — заявил он.

— Нирон! — громко простонала, в полной мере ощущая свою утрату. — Мне нужен Нирон! Верните мне его!

Пока мои глаза наполнялись новой волной слёз, дверь в палату снова распахнулась, и внутрь прошёл очередной мужчина в белом халате. Я даже взгляда на него не подняла: больше меня не интересовало, что происходит вокруг. Я с трудом боролась с болью, сдавившей сердце, думая лишь о том, что лучше б его разорвало прямо сейчас в клочья и мне не пришлось всё это переживать.

— Не думал, что вы меня запомните, — раздался знакомый тихий голос.

Я резко подняла полные слёз глаза и увидела в дверях его… Нирон был облачён в больничный халат поверх тёмной футболки, на его лице сияла полуулыбка, а бирюзовые глаза смотрели на меня с такой теплотой, что боль в груди начала отступать.

Я приоткрыла рот, но так и не нашла слов, которые хотела ему сказать. Тогда парень заговорил сам:

— Это я погружал вас в гибернацию год назад, — он рукой указал на бейдж у себя на груди. Там было написано: «Интерн Нирон Креос». — И я же приглядывал за вами всё это время.

— Она была без сознания, — встрял Харт. — И не могла этого знать. Похоже, запомнила имя ещё до гибернации, а дальше её воображение сделало своё дело.

— И что вы видели, если не секрет? — Нирон улыбнулся шире, а его голос был столь нежен и приветлив, что остановил мои слёзы.

— Всё. Я видела всё.

— Что ж, я буду сопровождать вас до Дафны. Так что у вас будет достаточно времени, чтобы рассказать мне всё. Если захотите, конечно, — его улыбка заразила и меня.

Вскоре мы улыбались друг другу.

Я резко распахнула глаза, увидев над собой бежевый потолок моей комнаты в общежитии. Учебная форма лётной Академии висела на спинке стула, небрежно заброшенная туда вчерашним вечером. Умывшись и почистив зубы, я надела чёрно-красный мундир, идеально сидевший по фигуре.

Закончив с одеждой, подошла к настенному зеркалу, чтобы привести в порядок волосы, спутавшиеся ото сна.

«Как сильно отросли», — вновь удивилась я, глядя на свои русые локоны в отражении.

Я так и не решилась их обрезать, хотя за время пребывания в гибернации они стали длиной до лопаток. Порой мне хотелось стать пепельной блондинкой, но только из-за ностальгии. Больше меня не бесили мои волосы, они мне даже нравились.

Я потянулась за чёрной подводкой, желая подкрасить глаза. Всё-таки сегодня мой выпускной и негоже выглядеть блёклой на фотографиях, хоть я и не буду сильно скучать по сокурсникам и часто пересматривать выпускной альбом. Они, конечно, славные ребята, но я их почти не знаю. Я перевелась к ним на последнем курсе, так что и друзей толком завести не успела.

Мне всё равно надо было закончить Академию, поскольку моя обучающая программа в симуляции дала сбой, вот я и решила сменить профессию. Мои вкусы изменились, я больше не хотела учиться на управленческом факультете, осознав, что это не моё, и перевелась на исследовательский. Теперь я совсем другой человек, не тот, что был до болезни. Больше меня не интересуют высокие чины и положение, и вряд ли я теперь смогла бы наслаждаться бумажной работой в штабе конфедерации или быть незаметной помощницей капитана. Я хочу повидать мир, узнать, что ещё скрывается в бесконечном космосе, как зарождаются цивилизации и как со временем меняется история.

— Пора. — Улыбнулась своему отражению, закончив с приготовлениями.

В Академии сегодня людно и шумно. Родственники и друзья выпускников съехались поглазеть на то, как им вручат дипломы. Мой отец также прибыл поддержать меня. Он и Нирон приехали заранее и уже заняли свои места в первом ряду в ожидании церемонии.

Я двигалась по коридору в сторону открытой площадки, где пройдёт торжество. С лица не сходила улыбка, приковывающая к себе взгляды сокурсников и их родителей. Никто не радовался этому событию так же сильно, как я. Другие ребята волновались перед предстоящей практикой, я же имела за спиной внушительный опыт, после которого вряд ли что-то сможет меня напугать.

Другой человек обнулил бы и отказался от полученного в