– сват, «кудашка» - разговорное обращение) в Астану. Но тот только руками развел – мол, он здесь ни при чем, наоборот, проект и в его интересах. Тогда тесть даже сказал своему свату, что получил команду от Айлин никого не трогать. Но факт остается фактом: в новое дело они вложили кучу денег, но все застопорилось.
После того, как жена и дочери переехали в квартиру, Рустам поселился в таунхаузе с Томирис и сыном. Та была на седьмом небе от счастья - все кружила вокруг него, чтобы сделать приятно. Она снова много готовила, встречала его с работы красивая, довольная и сексуальная, но…
Но Томи стала слишком много говорить, хотеть и требовать. Теперь, когда он разводится, она захотела сопровождать его на официальных приемах и просила познакомить ее родителями, ведь теперь она будет их келин.
- Нет, - отрезал Рустам за очередным ужином.
- Но почему? – Томи обиженно поджала губки.
- Потому что еще не время. Сначала мы съездим к ним с Тамерланом, - предупредил он.
- Как это только ты с Тамерланом? А я вообще-то его мать, - в ее голосе впервые послышались гневные нотки. – Или что, я низший сорт? Я, может, и не внучка министра, и папы влиятельного у меня нет, но я им внука родила! И он, между прочим, будет продолжателем фамилии и рода. Я тоже хочу познакомится с твоими родителями.
- Я сказал, что пока рано. Они еще не готовы…к тебе, - устало прорычал Рустам.
- Знаешь, как это обидно? - на глазах токал выступили слезы. – То есть детей от твоего первого брака все признают, а меня с сыном – нет? И ты даже не заступишься за нас?
- Томи, - сделал он глубокий вздох, - не испытывай мое терпение. Давай ты не будешь сейчас качать права, а станешь снова мягкой и покладистой, как раньше. Тебе это больше идет.
Томирис психанула, сорвалась с места и убежала в спальню. А он уже во второй, а может, и в третий раз почувствовал, что хочет сейчас оказаться в другом доме. Ему совершенно не нравились истерики молодой женщины, которая только недавно заглядывала ему в рот и ловила каждое слово.
Ночью Томи, конечно, реабилитировалась. Она сама залезла на него, пока он спал, и принялась целовать лицо и губы, водить ноготками по груди. Рустам проснулся и почувствовал сильное желание обладать этой красивой и невероятно сексуальной женщиной.
- Прости меня, жаным, - шептала она. - Я так хочу тебя. Давай забудем обо всем.
Он задрал ее черный шелковый пеньюар, провел ладонью по бедру и понял, что на ней нет нижнего белья. Чертовка! Она его хорошо изучила и знала, как включить в нем хищника.
- Ааах, - простонала Томирис, когда стало невыносимо жарко.
Этого оказалось достаточно, чтобы Рустам мгновенно забыл о том, что только пару часов назад Томи вынесла ему мозг.
Но на следующий день его охватила тоска по Айлин и дочерям, которых он давно не видел. Рустам набрал номер Анель и пока ждал ответа, нервно стучал ручкой по столу.
- Да? – без энтузиазма отозвалась старшая дочь.
- Доча, привет! Как дела? – он старался говорить мягко, дружелюбно.
- Нормально.
- Как в школе?
- Тоже нормально.
Анель говорила неохотно, что несомненно ранило Рустама, и он не знал, как к ней подступиться.
- Может, встретимся, сходим в твое любимое кафе?
- Я не могу, - сказала она после недолгой паузы, - и не хочу.
- Почему?
- Не знаю, пап. Прости, но я пока не готова к этому.
- Понимаю. А как Лаура? Она просто не отвечает на телефон, и я волнуюсь.
Дочка тяжело дышала в трубку, и пауза между ними затянулась.
- Лаура…заболела.
Рустам вмиг собрался и нахмурился.
- Как заболела? Чем?
- Бронхитом. У нее была высокая температура и сильный кашель. Ей теперь делают уколы и систему ставят.
- Почему мне не сказали сразу? – недовольно рявкнул он. – Почему мама мне не позвонила? Я же должен быть рядом.
- Да? – с легким сарказмом в голосе спросила Анель и в этом она была невероятно похожа на мать. – Но ты теперь не рядом, папа.
Анель замолчала, а потом добавила:
- Прости. Ну в общем, сейчас ей уже лучше. Но она еще слабая. Пап, мне надо идти, у мен урок.
- Да, конечно, иди.
В тот же вечер он заехал в магазин и набрал для Лауры ее любимых «вкусняшек», как она сама говорила. Айлин называла это запрещенкой, но когда девочки болели, позволяла им есть все. Рустам приехал в их квартиру и позвонил в дверь. Через несколько минут открыла Айлин и, увидев ее, он вдруг почувствовал, как сердце бешено забилось. Она стояла перед ним в домашнем костюме с собранными в хвост волосами – очень красивая, естественная, светлая. Как же он соскучился по жене…вернее, бывшей жене. И как же неистово ему хотелось обнять Айлин, прижать к груди и поцеловать. Рустам вдруг взглянул на нее совершенно другими глазами и заметил, что она словно расцвела.
- Привет. Я к Лауре, - только и смог сказать он.
- Ну проходи, - усмехнулась она.
Младшая дочь не хотела его впускать в комнату, и тогда он просто сел у двери и стал говорить, говорить, говорить.
- Дочка, пожалуйста, открой. Давай поговорим. Я люблю тебя. Я могу все объяснить.
- Не надо, - раздалось по ту сторону двери, - Я еще не готова. А мой психолог говорит, что разговор можно начинать, только, когда будешь полностью уверена.
- Хороший психолог. Но все-таки я хочу тебя видеть. Я соскучился. Малышка, впусти меня.
Через полчаса младшая дочь все-таки сжалилась и открыла дверь. Бедняжка, как она исхудала, подумал Рустам. Лаура все еще покашливала и передвигалась медленно и осторожно. Она села на кровати и посмотрела на него с тоской и обидой.
- Это тебя. Твои вкусняшки, - Рустам протянул пакет.
- Спасибо.
-Я сяду? – спросил он, а в ответ она просто пожала плечами.
Он хотел ее обнять за плечи, но она отстранилась.
- Лаура, давай поговорим?
- Ну давай, - отозвалась она после недолгого молчания.
- Понимаешь, так получилось, что мы с мамой расстались. Но это все между нами. Я никогда не перестану быть вашим папой. Я очень люблю вас и очень скучаю. Мне больно,
