Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Гунилла, его видят Боссе и Бетан.
Один раз он явился папе и маме Малыша, правда, не весь, а в такой горе сливок от торта. Ну и его видят фрекен Бок и дядя Юлиус по причинам дряхлости, деменции.
«Эхо Москвы», 30 октября 2020 г.
Правое полушарие быковского мозга решительно не согласно с левым, но врут, как всегда, оба. Карлсона видят абсолютно все и не в облаке сливок, а всего лишь с перемазанной физиономией.
«И все они — мама, папа, Боссе и Бетан — отправились поглядеть, как Малыш празднует свой день рождения. Дверь открыл папа. Но первой вскрикнула мама, потому что она первая увидела маленького толстого человечка, который сидел за столом возле Малыша. Этот маленький толстый человечек был до ушей вымазан взбитыми сливками.
— Я сейчас упаду в обморок… — сказала мама.
Папа, Боссе и Бетан стояли молча и глядели во все глаза».
Однажды «невидимый» для мамы Малыша летучий проказник получил от неё трёпку.
«Какое у вас красивое блюдо! — воскликнул Карлсон и снова подбросил его к потолку. — Точнее сказать, у вас было красивое блюдо, — поправился он и нагнулся, чтобы собрать осколки. — Ну ничего, это пустяки, дело житейское…
Но мама услышала, как блюдо стукнулось об пол и разбилось. Она как следует отшлёпала Карлсона и сказала: — Это было моё любимое блюдо, а вовсе не пустяки и не дело житейское».
Его наблюдает журналист Пёк, пригласивший фрекен Бок на кулинарную передачу.
«До чего весёлый мальчишка! — воскликнул господин Пёк. — Он наверняка мог бы участвовать в какой-нибудь детской передаче.
Ничто не могло бы больше рассердить фрекен Бок.
— Он будет выступать по телевидению?! Тогда я попрошу освободить меня от этого дела. Если вы хотите найти кого-нибудь, кто перевернёт вверх тормашками телевизионную студию, то лучшего кандидата вам не сыскать».
Наконец узнав, что газета сулит за его разоблачение 10 тысяч крон, симпатяга с пропеллером, сам отправился в редакцию.
«У нас сегодня в редакции побывал странный посетитель. Этот красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил — так он сам себя определил — пришёл и потребовал, чтобы ему вручили обещанное нами вознаграждение в размере десяти тысяч крон. Он сам, а не кто-то другой сумел раскрыть тайну Вазастана, как он нам объяснил, но он никакой не шпион, заявил он нам, и у нас нет оснований ему не верить. «Я шпионю только за такими, как домомучительница и дядюшка», — заявил он. Всё это звучит по-детски и вполне невинно, и, насколько мы понимаем, этот «шпион» оказался обыкновенным толстым школьником — первым учеником в своём классе, как он нас заверил, — но у этого мальчика есть вещь, которую мог бы применить любой ребёнок, а именно: моторчик, с помощью которого можно летать, как, впрочем, это видно на картинке. Мотор этот сделан лучшим в мире изобретателем, как утверждает мальчик, но он отказался рассказать об этом более подробно. Мы сказали, что этот изобретатель стал бы мультимиллионером, если бы наладил массовое производство таких моторов, на что мальчик ответил: «Нет уж, спасибо, нельзя загрязнять воздух летающими мальчиками, достаточно нас двоих — меня и Малыша».
Оклеветав Карлсона, Быков возвёл напраслину и на его соседей. Дядюшка Юлиус ворчлив и склонен к ипохондрии, но старческого маразма у него нет. В финале он женится на фрекен Бок, которая тётка не первой молодости, но бодрая, энергичная и хозяйственная. Похоже деменцией страдает исключительно сам Быков, который, кажется, уже не может рассказать ни об одной книге, не переврав её содержание.
Главную роль в превращении Шарикова сыграло собачье сердце
Дмитрий Быков, писатель и литературовед.
То, что из Шарикова опять сделают собаку, — это было совершенно очевидно. Профессор Преображенский, столкнувшись с непреодолимой проблемой, просто предпочёл не воспитывать Шарикова, а «особачить» его обратно.
И надо сказать, что в эволюции Шарикова, я думаю, равную роль сыграли и гипофиз Клима Чугункина, и, главным образом, конечно, собачье сердце. Дело в том, что если бы он взялся превращать какое-нибудь другое животное — ну, например, как у Свифта лошадь, гуигнгнма, — то результат мог бы быть другим.
«Эхо Москвы», 16 октября 2020 г.
Превратив пса в человека с помощью гипофиза зарезанного алкаша, профессор Преображенский, очень чётко изложил причины асоциального поведения объекта эксперимента.
«— Ну, а практически что? Кто теперь перед вами? — Преображенский указал пальцем в сторону смотровой, где почивал Шариков, — исключительный прохвост.
— Но кто он — Клим, Клим, — крикнул профессор, — Клим Чугунков (Борменталь открыл рот) — вот что-с: две судимости, алкоголизм, «всё поделить», шапка и два червонца пропали (тут Филипп Филиппович вспомнил юбилейную палку и побагровел) — хам и свинья… Ну, эту палку я найду.
Одним словом, гипофиз — закрытая камера, определяющая человеческое данное лицо…
— Ещё бы! Одни коты чего стоят! Человек с собачьим сердцем.
— О нет, нет, — протяжно ответил Филипп Филиппович, — вы, доктор, делаете крупнейшую ошибку, ради бога не клевещите на пса. Коты — это временно… Это вопрос дисциплины и двух-трёх недель. Уверяю вас. Ещё какой-нибудь месяц, и он перестанет на них кидаться.
— А почему не теперь?
— Иван Арнольдович, это элементарно… Что вы на самом деле спрашиваете да ведь гипофиз не повиснет же в воздухе. Ведь он всё-таки привит на собачий мозг, дайте же ему прижиться. Сейчас Шариков проявляет уже только остатки собачьего, и поймите, что коты — это лучшее из всего, что он делает. Сообразите, что весь ужас в том, что у него уж не собачье, а именно человеческое сердце. И самое паршивое из всех, которые существуют в природе!»
Профессор оказался совершенно прав, а возлагавший вину на сердце доктор Борменталь ошибался. После отделения от Чугункина Шариков возвращается в своё нормальное состояние ласкового, обаятельного, хотя и хулиганистого пса. Он живёт в мире и согласии с обожаемым хозяином, и никакое собачье сердце не мешает их идиллии.
Ходжа Насреддин в повести Соловьёва любил недостижимую женщину
Дмитрий Быков, писатель и литературовед.
Собственно, «Повесть о Ходже Насреддине» и есть рассказ о странствиях европейского героя — плута, Уленшпигеля, евангельского, по сути, персонажа — по азиатской деспотии. Ибо Насреддин в исполнении Соловьёва — классический европейский шут со всеми своими атрибутами — безродностью, благородством, странствиями, смертью и воскрешением, любовью к недостижимой женщине, которая его вечно ждёт, туповатым другом (ишаком) и врагом-предателем (ростовщиком Джафаром, прямым потомком рыбника из «Уленшпигеля»), — но в азиатской тюбетейке, а иногда, по роли, чалме.
«Дилетант», № 9, 2019 г.
Никакой недостижимой женщины, вечно ждущей главного героя, в дилогии Леонида Соловьёва нет.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
