настоятельно порекомендовав спуститься с нужной стороны. А через несколько часов приехал Вася и развёз нас по домам, правда, выглядел при этом дворнягой побитой, я так и не поняла почему.
– Кто ж его разберёт… – буркнула, переодеваясь. – Может, нагоняй получил за мой побег. Обход был?
– Да ходят там, – она вяло махнула рукой в сторону коридора и похлопала ладонью рядом с собой, сказав с огнём в глазах: – Колись. Сашка сказал, ты развелась. Что там Максим?
Я осела на диванчик и успела рассказать до того, как ввалились коллеги, торопливо собираясь домой. Всё, кроме того, где я ночевала.
После смены, выйдя на улицу, сказала загадочно:
– Двигай за мной.
На двух машинах мы вернулись в пустой дом, я прошла с видом хозяйки борделя, загадочно улыбаясь и включая везде свет, хотя дневного хватало, Вероника придирчиво осматривала комнату за комнату, с вопросами не лезла, а на третьем этаже просто сказала:
– Я согласна.
Пасмурная погода сменилась ливнем, мы засели в кабинете, укутавшись в пледы, и до глубокой ночи составляли перечни и списки, продумывая каждую мелочь. Прикидывали, кого из больницы можно сосватать на внеклассную работу, Попов прислал список своих кандидатов, колесики закрутились, а мы погрузились в приятные хлопоты.
Смены в больнице мы совместили, после ехали сразу в дом, вечером Вероника уезжала, а я оставалась бродить в одиночестве. В тоске. Старательно пыталась не думать, заниматься какой-нибудь работой, занимать мысли, но едва его машина въезжала на территорию, моё сердце замирало на мгновение и разгонялось, как этот долбанный Шумахер на лесной дороге. Привет-пока, забирает список, привозит то, что было заказано ранее, неделя, полторы, две. В последний свой приезд сказал хмуро:
– Давай по электронной почте, так удобнее. Ну и почерк у тебя почти как у врача.
– Хорошо, – ответила с улыбкой, чувствуя, как внутри оборвалась тонкая нить.
«Так в самом деле будет лучше» – подумала, провожая его машину взглядом. Наивная.
Неделя, вторая. Ночь – я брожу по дому, не в силах уснуть. День – жду, кто привезёт новую закупку, каждый раз разочаровываясь.
– Да что ж такое! – взревела, проводив очередного незнакомого парня.
Распихала содержимое коробок по местам и поехала домой, надеясь поспать в привычной обстановке, но вместо этого завалилась к соседке на чай, ушла от неё нагруженная овощами с огорода и три часа делала закрутки.
Ближе к двенадцати, закрутив банки, поставила четыре в холщовую сумку, с которой мама ходила за покупками, села в машину и поехала к другому соседу, решив, что благодарность будет не лишней. Преследуя совершенно иную цель – взглянуть хоть одним глазком.
Остановилась за несколько метров до ворот, дошла до калитки, но ни позвонить, ни постучать, не успела. Она распахнулась, хозяин посмотрел сурово, а я вытянула вперёд руку с сумкой, пискнув:
– Я со взяткой.
– Ещё год назад мы бы оба за это сели, – хохотнул неожиданно, впуская меня на территорию. – Повезло, что я в отставке. Что там?
– Заправка для борща, заправка для рассольника, острый перец и огурцы по маминому рецепту.
– Любопытно, – хмыкнул, поглаживая пса по загривку, – и что взамен?
– Стремянка есть? – вздохнула, понуро опустив голову, а он всплеснул руками:
– То оттуда, то туда!
– Да я только взглянуть… – промямлила в ответ и удостоилась усмешки.
– Подожди, – сказал с отеческой улыбкой и скрылся в доме, оставив меня стоять соляным столбом рядом с милым пёсиком.
Через пару минут я уже сидела на заборе, посматривая на табурет, который никто не удосужился убрать, свет горел с другой стороны дома, с кухни, видно ничего не было и я сползла вниз. Прокралась к веранде и замерла, увидев Васю в гордом одиночестве, задумчиво катающего пустую рюмку по столу. Напротив – непочатая бутылка коньяка, ни тебе закуски, даже куска хлеба и того нет. Сидит, возит рюмку туда-сюда.
Я подошла ближе, а он резко выбросил вперёд руку, рюмка разогналась по столешнице и вдребезги разбилась о кухонный шкаф. Я дёрнулась, скрипнув половицами, но он не обратил внимания, либо попросту не услышал, хоть окно и было открыто. Поднялся, убрал бутылку в шкафчик и вышел, выключив свет.
«Посмотрела? – спросил внутренний голос язвительно. – Вали домой!».
Стоять дальше в самом деле было глупо, ещё глупее, чем в принципе лезть к нему на участок и заглядывать в окна, я развернулась, чтобы пойти обратно к табурету, надеясь, что сосед не успел убрать стремянку, и увидела его прямо перед собой, взвизгнув от неожиданности и зажав рот обеими руками.
Вася заржал и спросил сквозь смех:
– Ты чего тут шаришься?
– Да я… серёжку потеряла, – промямлила в ответ, – время появилось, дай, думаю, поищу…
– Позвонила бы, – ухмыльнулся, разглядывая меня.
– Да, думаю, чего беспокоить, время-то позднее…
– Ну я, как видишь, не сплю, – пожал плечами и сунул руки в карманы. – И как успехи?
– Не нашла, – слегка развела руками и опустила голову, глядя под ноги.
– Может, потому что не видно ни черта? – задумался делано. Я состроила недовольную рожицу, а он предположил: – Или в доме где. Пойдём, поищем. Как выглядит?
– Да обычная, гвоздик… – буркнула, идя вслед за ним.
Искать несуществующую вещь было занятием совершенно идиотским, но свою нелепую ложь нужно было как-то подтвердить и я начала старательно лазить по гостиной, а из неё поднялась в комнату, где спала. Перерыла постель, залезла под кровать, Вася наблюдал за этим цирком и с трудом сдерживал улыбку, а потом воскликнул:
– Вон там что-то мелькнуло!
– Где? – спросила без энтузиазма, а он кивнул на ножку кровати:
– Там, внизу.
Я опять упала на четвереньки, разглядывая пол, а он не выдержал и заржал. Обида захлестнула с такой силой, что удержать слёзы я уже не могла. Поджала нижнюю губу, чтобы не дрожала, торопливо вытерла слёзы и быстро поднялась, кинувшись к двери, старательно отворачиваясь, чтобы он не успел увидеть слёз.
– Нашла, что ли? – крикнул вслед весело, я не выдержала и всхлипнула, ускорив шаг, но возле лестницы он догнал меня, ухватив за плечо и развернув к себе. – А чего ревём? – спросил, слегка понизив голос. Я отвернулась и повела плечом, разворачиваясь, но он задействовал вторую руку и спросил вкрадчиво: – Так нашла или нет?
– Нет, – буркнула в
