извиниться.
- Лиза, всё закончилось! Прости меня… - выдохнул с огромным трудом, потому что губы не слушались. – Прости, что пришёл так поздно и не предупредил нападение…
Он извинялся за всё сразу: за прошлое, о котором страшно сожалел, за сегодняшнее, ведь едва не опоздал. Ноги подрагивали: кажется, Юлиан действительно перенапрягся, и его сердце стало серьезно сдавать.
Послушав в ответ напряженную тишину, герцог беззвучно выдохнул и развернулся, чтобы уйти.
Лиза в безопасности, и это самое главное. А ему нужно срочно отлежаться где-нибудь, пока он позорно не упал в обморок прямо на ее глазах. Да и стража может завиться в любой момент, если этот квартал, конечно, внесён в список патрулируемых территорий Бровера.
Юлиан бесшумно перешагнул за порог и направился в сторону таверны напротив, чтобы ускользнуть в тёмный переулок прямо за ней, но в этот момент позади раздался тревожный девичий голос:
- Ваша Светлость... постойте!
Юлиан замер, а по телу пробежала горячая волна дрожи, заставившая его покачнуться.
Лиза окликнула его? Неужели…
- Ваша Светлость… я прощаю вас! – донеслось до дракона, а сердце предательски остановило бег…
***
Полчаса спустя…
Юлиан лежал на одной из плоских крыш неподалеку и едва сдерживал стон. В груди адски болело, не давая вдохнуть, и он думал, что едва ли сможет пережить сегодняшнюю ночь.
Приступ настиг его в тот момент, когда Лиза окликнула его и сказала, что прощает. Кажется... он не выдержал этого и окончательно сдал.
Юлиану хватило сил только на то, чтобы развернуться к девушке лицом, поклониться и прошептать хриплое «спасибо». После этого герцогу пришлось поспешно нырять в переулок и взбираться на крыши домов.
Повалившись на первой попавшейся, он скрутился в позе зародыша и замер, ощущая, как жизнь всё сильнее ускользает из его тела.
Что ж, проклятье влюбленных драконов, с такой силой проявившееся в его теле, было воистину справедливым. Его собственные грехи и ошибки теперь неуклонно убивали его самого. Убивали заслуженно, и именно поэтому Юлиан ни о чем не жалел. Единственное, чего опасался, так это уйти слишком рано. Ведь больше некому будет защищать Лизу и никто не станет мстить ее жестоким родителям, а ведь ему так хотелось, чтобы справедливость восторжествовала.
Но, возможно, большего ему не отмеряно, и лучше, если он покинет этот мир сейчас?
Нет! Ещё рано! У Лизы должен быть защитник. Кто-то, кто станет её опорой. Значит, если он выживет, нужно будет успеть оформить развод. Девушка должна выйти замуж, и тогда у неё всё будет в порядке.
- Боже! – прошептал Юлиан, сквозь дымку перед глазами глядя в звёздное небо. – Бог Елизаветы, прошу тебя, если Ты есть, продли мою жизнь ещё ненадолго! Ради того, чтобы я до конца искупил свою вину и чтобы девушке не остаться одной. Я уверен, что ты можешь сделать это! Если же нет, то хотя бы позаботься о ней вместо меня…
С этими словами разум Юлиана погрузится в кромешную тьму…
Глава 41. Что с вами?
Я так и не смогла уснуть до самого утра. И дело было не только в том, что пришлось пережить во время нападения. Кажется, встреча с Юлианом взволновала меня даже сильнее, чем нападение грабителей…
Старик Амфрий оказался слегка контужен, но рана на голове была незначительной. Он отправился отдыхать под причитания супруги и пообещал с завтрашнего дня нанять себе лучшего телохранителя. Перед уходом он посмотрел мне в глаза и спросил:
- Нас спас какой-то молодой человек приятной наружности. Кто он? Ты знаешь его?
Мое сердце дёрнулось в груди от такого прямого, но естественного вопроса.
- Знаю, - кивнула я, потому что не хотела лгать. – Он… он…
- Ладно, можешь не объяснять, - смягчился аптекарь, видя, что мне трудно подобрать слова. – Я понимаю, что у каждого из нас свои тайны. Судя по крови на полу, грабители мертвы? Может… твой знакомый захочет поработать нашим охранником?
Такие вопросы меня откровенно смутили, и я поспешно замотала головой.
- Нет, что вы! Этот... молодой человек не того статуса, чтобы работать у нас. Думаю… он оказался тут случайно...
Амфрий удивленно приподнял свои густые седые брови.
- Даже так? - протянул он. – Аристократ?
Я не стала отвечать. Это уже не обязательно озвучивать, всё и так ясно, а старик не стал настаивать.
Пошла к себе, но ночь не заставила меня смокнуть глаза, а сердце упорно вздрагивало в груди.
Почему мне так тоскливо? Почему кажется, что я что-то упускаю? Ведь я даже выскочила следом и крикнула, что прощаю…
Это было правильно. Сердце ощутило освобождение и удовлетворение из-за того, что герцог признал свою вину передо мной. Значит... теперь он знает, что я Лиза и что я вовсе не распутная Сюзанна. Нашел меня, помог, попросил прощения, хотя мог бы вообще проигнорировать и далее искать сестру. Это же именно её он всегда любил и именно ей мечтал отомстить…
Сюда его могла пригнать элементарно совесть, потому что в сути своей Юлиан де Армье был неплохим человеком… то есть драконом. Он очень добр со своими, любит свою семью. Понял, что ошибся, раскаялся…
Но отчего мне плохо? Почему в груди всё горит и плавится, словно… что-то осталось недосказанным, словно всё не так уж просто, как кажется.
Может, всё дело в том, сколько боли я увидела в его глазах? Эта боль пригвоздила меня к месту. Что происходит? Может, я чего-то не знаю?
Стоп, зачем мне об этом думать? Кажется, мы всё порешали между нами. Он не потребовал вернуться, я отдала ему долг прощения. Всё! Закончилось!!!
Но это говорит разум. А в сердце – боль. Непонятная, трепещущая и непрекращающаяся боль.
Что происходит, Юлиан???
Господи… помоги ему, где бы он ни был. Помоги ему, если он в этом нуждается. Я не держу на него зла. Пусть будет счастлив и найдет покой…
***
Ближе к рассвету я задремала буквально на час, но проснулась от того, что внутренняя тревога только усилилась. Поспешно умылась из кувшина, переоделась и поспешила на первый этаж.
Аптекарь сказал, что сегодня мы откроемся не раньше полудня: нужно было немного привести в порядок нервы. Я была рада этому, поэтому не спешила заняться приготовлением рабочего места и рванула на улицу.
Зачем? Сама не знаю.
Редкие прохожие, спешащие с утра по своим делам, на меня даже не взглянули. Я увидела следы крови на камнях и поспешно их притоптала.
