Пузачо вновь замолк, и несколько минут в гостиной стояла тишина.
– Когда казнь заменили на учебу в академии, матушка сказала, что это знак. Что мне дают второй шанс. Что я должен проявить себя.
Сын пекаря поднял голову и посмотрел на Нани: странно как-то посмотрел… так, что ни у кого не возникло желания с ним спорить.
– Поэтому если мастер говорит, что мы должны помочь тому человеку, – то мы должны ему помочь. Он обещал, что с нас снимут обвинения. Это тот второй шанс, который выпадает только героям из книжек моей матушки, – это знак судьбы. И я не хочу его упускать.
– Пузачо, здесь никто не хочет его упускать, – неожиданно спокойно сказала Нани, – суть не в этом. Суть в том, что наследник может наобещать нам что угодно, воспользоваться нашей помощью и свалить обратно во дворец. А мы останемся здесь, со своим приговором и без права голоса. – Она развернулась ко мне. – Я ему не верю. Его жизненная сила… она странная. Я бы не стала доверять такому человеку.
– Может ли Грегор обмануть нас? Наверное, может, – кивнула я, глядя на мелкую не менее серьезно. – Но для того, чтобы воспользоваться нашей помощью, ему придется очистить наши имена. Иначе никак.
– Ты не права, – покачала головой Тата. – Ему достаточно очистить лишь одно имя. Твое имя.
Вот теперь до меня дошло.
И напряженная обстановка, и недовольство Нани…
Суть не в том, что их секреты оказались раскрыты, – суть в том, что в выигрыше от сотрудничества с наследником могут остаться далеко не все.
– Я клянусь вам, что сделаю все возможное, чтобы мы все были достойно вознаграждены, – произнесла я совершенно спокойно.
Я и не думала их обманывать. Я бы даже не стала предлагать Грегору помощь всего курса, если бы хотела сделать все одна.
– Клянешься? – напряженно спросила Нани.
– Клянусь, – серьезно ответила я.
В мире магии клятва имеет сильный вес, и я шла на этот шаг осознанно: они должны довериться мне. Не знаю почему, но я хочу, чтобы мы держались вместе.
Может, потому что они мне нравились. А может, потому, что они были первыми, с кем я начала нормально общаться с тех пор, как покинула свой дом в шестилетнем возрасте.
До друзей нам, конечно, еще далеко, но… боевые товарищи или хотя бы единомышленники – это тоже неплохое начало.
– Тогда давай думать, как вытащить нас отсюда, – собранно и по-деловому сказала Нани, лицо которой изменилось буквально на глазах.
– А для начала – того психа из башни, – заметила Тата, убирая стилет так же незаметно, как достала.
– В таком случае… – Я прошла в центр гостиной, разворачиваясь лицом сразу ко всем. – В первую очередь вы должны знать, что наш узник…
Через десять минут они знали все.
– И как мы должны это сделать?! – Тата метнула кухонный нож в разделочную доску, приставленную к стене. – У нас же нет вообще никаких зацепок!
– Одна есть, – не согласилась Нани. – Магистр Ровен.
– И почему ты смотришь на меня? – Я сложила руки на груди.
– Ну ты ведь сама сказала, что он вел себя довольно странно, когда вы остались вдвоем, – напомнила она.
– Может, он со всеми так себя ведет – откуда ж мне знать? – парировала я, непонятно от чего защищаясь.
– Это действительно не проверить. – Нани прошлась по гостиной, размышляя о чем-то; затем остановилась. – А почему, собственно, не проверить?
– О чем ты? – нахмурилась я.
– Кто-то из нас может сходить к магистру или случайно столкнуться с ним и задать пару вопросов об узнике башни. Прямо как ты… тогда мы поймем, насколько различается его подход к адепткам в зависимости от уровня симпатий, – выдала мелкая, ввергая меня в шок.
– При чем здесь симпатии? Он меня на бунт против императора подбивал, – напомнила я, уставившись на нее как на двуглавого монстра из Хаоса.
– А может, просто подбивал к тебе клинья, – в свою очередь парировала Нани.
– И как ты проверишь это, не вызвав подозрений? Сейчас дело к ночи, приход к магистру в спальню в данное время суток будет расцениваться однозначно, – здраво (как мне казалось) рассудила я.
– Она права, – кивнула Тата. – Мы должны выбрать, кого отправить к магистру: одну из нас, с проверкой теории, или Кайру – за подтверждением догадки.
– Меня к магистру Ровену? Ночью? – Я даже отшагнула от воровки. – И что я, по-вашему, должна доказывать? Его желание создать группу сопротивления власти или его симпатию ко мне, в которую я ни разу не верю?!
– Кайра, магистр Ровен – единственный, кого мы можем проверить на территории академии. Нам здесь просто больше не за кого зацепиться. – Нани смотрела на меня глазами видавшего виды, прожженного следователя (понятия не имею, как ей это удается).
– Она права, – на этот раз воровка согласилась с мелкой, – проверить тех магов, что вломились к нам, мы не можем. Леон еще не вернулся. Как не можем проверить родственников лордов, пропавших десять лет назад, пока нам не дали добро на выход «в мир». Так что остается только магистр без магии.
– А что, мне даже любопытно посмотреть, как наша принцесса-недотрога будет соблазнять всеми любимого преподавателя, – хохотнув, произнес Грог, вынуждая меня закатить глаза.
Братья-близнецы усмехнулись, если я правильно поняла значение этого шипения…
– Я не смогу его соблазнить, – процедила недовольно.
Хоть у меня и не очень много опыта в данном вопросе (точнее, нет совсем), но даже я понимаю, что в моем положении процесс соблазнения упрется в тупик.
– И почему же это? – фыркнула Тата.
– Потому что, – огрызнулась я. И вздохнула. В конце концов, теперь уже незачем скрывать… – Меня нельзя касаться.
– Когда он называл тебя «принцессой-недотрогой», это был сарказм, – через небольшую паузу заметила Нани, кивнув на Грога.
– Да нет, – отмахнулась я, вновь закатывая глаза, – меня реально нельзя касаться. Вообще.
– Я тебя касался. Я даже могу сказать, какого размера у тебя грудь, – заявил Грог, вынуждая меня метнуть в него испепеляющий взгляд.
– Моей кожи ты не касался, – произнесла я ровно, глядя ему в глаза, – потому что, коснись ты ее, тебя бы тут же сожрали монстры из нижнего мира.
– ЧЕГО?!
Пришлось открывать им свою самую главную тайну…
Реакция Таты была неоднозначной.
– В Средимирье головы лишали и за меньшее, – медленно проговорила она, потрясенно и все еще недоверчиво глядя на меня.
– Она знакома с наследником, – напомнил Грог, который теперь смотрел на мое тело так, словно оно было заражено какой-то страшной болезнью. – Ее голова вполне может остаться на месте.
