Тереза. — Что за идиотское поверье, будто деньги нужны только незамужним?
— Простите, госпожа. — Герт окончательно сдулся. — Я не хотел вас обидеть. Наоборот…
— Госпожа Ильтен, — буркнула она.
— Госпожа Ильтен, возьмите, сколько хотите. — Он пододвинул к ней чемодан.
Гипноз, не иначе, покачал головой Маэдо. Господин Герт, вы попали. Может, отдать бабки вымогателям было бы дешевле?
Тереза поразмыслила. Маэдо преувеличивал, она вовсе не была хапугой. В отличие от того же Ильтена, она не питала слабости к деньгам как таковым. Но деньги полезны для удовлетворения многих потребностей. А потребностей у Терезы явно меньше, чем то, что в этом чемодане. Она отсчитала несколько пачек — тридцать тысяч, отметил краем глаза Маэдо и подивился этакой скромности.
— Спасибо за предложение, господин Герт. — Она любезно наклонила голову. — Но мне бы не хотелось, чтобы ваше благосостояние потерпело ущерб. — Маэдо чуть со стула не упал. Так бывает? — В сущности, ради этого я сегодня и работала, не так ли?
— Верно, госпожа Ильтен. — Терпила снова расцвел. — Знаете, моя фирма занимается экстремальным туризмом. Восхождения на горы, сплав по бурным рекам, прыжки с парашютом… Может быть, ваш муж захочет воспользоваться нашими услугами с большой скидкой…
Маэдо зажмурился.
— Нет! — Тереза мотнула головой. — Мой муж этим не увлекается. А я так даже очень. — В глазах зажегся огонь.
Все, кранты. Ильтен не простит Маэдо, что свел Терезу с этим типом.
Из тридцати тысяч господина Герта Ильтену досталось двадцать. Тереза сделала заначку на тот случай, если он снова взбрыкнет и заблокирует дополнительную карту. Никаких угрызений совести она не чувствовала. Это ведь она сама заработала, так чего стесняться?
Двадцать тысяч в качестве премии за удачную операцию — как представила это Тереза — настроили Ильтена на благодушный лад. Может, не так и плохо, что она работает… Тут-то она и вывалила на него идею сходить в горный поход, а с вершины махнуть на дельтаплане. Ильтен аж чаем подавился. Нельзя же так! Только расслабишься, растечешься по дивану, размечтаешься, как хорошо будет лежаться кругленькой сумме денег на его счету и на что ее было бы не жалко потратить… И сразу такой удар под дых!
— Тереза, скажи, что ты шутишь!
— А что такого? — Она повела плечом. — Это не слишком дорого, не волнуйся. Господин Герт даст нам пятидесятипроцентную скидку.
— За этот ужас еще и платить? — застонал Ильтен. — Нет! Нет и нет. Я не подойду к зохенову дельтаплану, даже если мне за это приплатят.
— Рино, не будь занудой! Ты же летал самолетом.
— Которым управлял не я, а профессиональный пилот, — возразил он.
— С тобой будет инструктор.
— А стюард приносил кофе и плед, — гнул свое Ильтен, — и у самолета было два двигателя и герметичный корпус…
— Фюзеляж, — поправила Тереза.
— …А на земле сидел диспетчер и следил, чтобы тот самолет летел туда, куда надо. А ты мне что предлагаешь? Броситься вниз с горы на какой-то фанерке, по пути облевывая все, что внизу!
— А ты не ешь перед полетом, — посоветовала Тереза.
— Никаких полетов! Я на это не подпишусь, даже не думай.
— А в горы со мной сходишь? Ну, Рино! Мужик ты или кто?
Ильтен отрывисто вздохнул.
— Тереза, ты вообще помнишь о моих проблемах со здоровьем? Какие, к зохенам, горы? Ты меня на ровном месте до приступа доведешь.
Тереза расстроилась. Но не очень сильно: во-первых, реакция Ильтена была предсказуема, а во-вторых, у нее имелся запасной вариант. Наверняка Маэдо не питает такого отвращения к экстремальному туризму. И здоровье у него в порядке, ведь медкомиссия не нашла противопоказаний ни для службы, ни для женитьбы.
— Какие, к зохенам, горы? — Терезе показалось, что она это уже слышала. Но в принципе Маэдо ничего против гор не имел, проблема была чисто организационная. — Тереза, мне не вырваться. Отпуск за прошлый год я уже отгулял, а сейчас и вовсе не до отпусков, дело господина Герта раскручиваем виток за витком.
Маэдо оказался прав: Герта шантажировали конкуренты. Да не один, а целых двое, собиравшихся поделить угодья Герта, когда тот разорится — налицо преступный сговор. Сейчас все шло к тому, что имущество неудачников конфискуют, их самих отправят на пару лет трудиться на иной, более прозаической стезе, а Герт займет освободившуюся экологическую нишу и существенно расширит свою клиентуру.
— Разве что летом, Тереза. И то придется выбирать: горы или дача.
— Конечно, горы! — тут же выбрала она. — На даче я и с Рино могу отдохнуть, а в горы он не пойдет. И на дельтаплане полетаем, да?
— Ну, это можно и на выходные запланировать. — Энтузиазма Маэдо не испытывал, но готов был побаловать Терезу. — Хочешь, метнемся в долину Сарагет?
— Там, где вино?
— И вино тоже, — улыбнулся он. — А еще у господина Герта там спуск на дельтаплане. Приедем в город Таантех на плато, а оттуда — фьють! — прямо в долину. И в конечной точке маршрута — вино. Как тебе план?
— Эрвин, ты — прелесть!
Такие моменты стоят жертв.
Река Сарагет, текущая с гор по извилистом руслу, не слишком полноводна — оттого, что вся вода расходится по многочисленным разветвленным каналам и поит знаменитые виноградники. Это Тереза назвала их виноградниками; на самом деле кусты с ягодами, из которых здесь делают вино, на виноград не очень похожи. Они росли по всей долине, окрашивая ее малиново-зеленым, из иллюминатора самолета окраска казалась причудливой. Ближе к горным отрогам кусты шли на убыль, уступая место другим растениям и — Тереза не поверила своим глазам — стадам какой-то живности. С высоты было не разглядеть подробностей, но некие меховые существа коричневой и белесой масти хаотично бродили вдоль реки, порой заходя в нее, но в основном объедая высокую травянистую поросль. Территория, где им позволялось бродить, была разграничена заборами на огромные участки. Вдоль одного из заборов ехал внедорожник. Пастухи? Вряд ли тиквийцы будут тратить на это прозаическое занятие драгоценный человеческий ресурс, наверняка у них и в животноводстве все автоматизировано. Скорее, инспектора какие-нибудь. Или ветеринары.
Самолет взмыл вверх, набирая высоту перед плато, и Тереза поперхнулась вином.
— Постучать по спине? — участливо осведомился Маэдо.
— По лбу себе постучи, — буркнула она.
И в ту же минуту пожалела. Ну зачем было ему грубить? Вот проклятье, сорвалось — и все, настроение испорчено. Тереза отставила бокал с вином. Все равно оно какое-то невкусное. Даже странно: Ильтен говорил, что вино из долины Сарагет принципиально не может быть невкусным. А только муторно, и вино не радует, шум от него в голове и разлад.
В Таантехе настрой вроде
