— Неплохо, — покивал головой отец, — вот только ты не учел, что мы уже все уставшие и в таком темпе через пару недель просто свалимся без сил. Нам нужны наемные работники — а им надо платить. Далее, гостей будет больше, их надо размещать, а у нас всего пять теплых комнат и полтора десятка летних спальных мест. Ну да, сейчас с учетом сараев под тридцать, но это только летом и в сухую погоду. Там щелей больше чем стен… А значит, если хотим зарабатывать с большего числа посетителей — то вложиться для этого надо будет неслабо. Нужны плотники, печник, кровельщик опытный… Так что раньше чем зимой — мы живых денег не увидим.
— Ну да, траты я не учел, — повинился я, расстроившись.
— Не беда, мы с мамой посчитали. Вот и выходит, что придется нам влазить в новые долги. Машу сразу убираем.
— Да, Старые Боги, мы ей и так должны сорок империалов! — невольно вскрикнула мама, — Лучше бы уж таверну отдали, чем в такой долг влезли! Пришли бы на землю, уж земля-то нас точно прокормит!
— Эту землю мой дед получил лично из рук Повелителя за то, что он и его отряд удержали мост в битве… Да неважно сейчас. Эта таверна передается в нашей семье три поколения.
Опять они за свое… Мама потомственная крестьянка, она привыкла жить с земли, такие разговоры нет-нет, да происходят у нас в семье.
— Маша с долгом торопить не будет, — как можно быстрее я попытался сменить тему, — так что ее долг можно пока в расчет не брать.
— Так нельзя, — помотал головой отец, — любой долг надо отдать. И отдать не тогда, когда тебе удобно, а как можно быстрее, чтобы тот, кто тебе помог — не пожалел об этом. Сам видишь, к чему привело затягивание долга с Хордом.
— Ну, Маша же сказала, там договор был нечестным…
— Да с приказчиком вместе за одним столом в храме детьми сидели…. Кто ж мог подумать, что после него нужно было договор читать. Он-то мне соловьем разливался, что для меня это очень выгодно… А я то как старому приятелю верил…
— Ладно, что уж там теперь былое вспоминать, — вздохнула мама, — хоть Трайн тебя поддерживает.
— Поддерживает, но у него две дочери, он им на приданое-то собрать не может, так что деньгами-то он нам не помощник.
— А если нам все ненужное продать? — мелькнула у меня в голове новая идея, — Мое седло — уже империал, мебель какую-нибудь, вещи, что не используем… Инструмент из старой кузни.
— Да там и не было никакого инструмента. Наковальня, молот да щипцы… Так, дедов однополчанин жил тут, коней у гостей подковывал… Много не заработаешь на той рухляди, даже Кавнат ни разу не позарился. Дороже в город везти. Кстати, надо будет завалить этот сарай, там уже крыша проваливаться начала…
— Да стены-то каменные — крепкие… - поспешил отговорить отца от разрушений, так как сразу понял, кто будет главным ломателем.
— Да не к спеху. Тут дело такое, сын…
Вот тут я напрягся. Сейчас мне будут говорить что-то неприятное.
— Тут дело такое, — повторился отец, — мы, с мамой уже все варианты обсудили, даже посчитали, сколько мы наберем, если по всем деревенским пройдем, занимая. Не выйдет. Но у твоей мамы, есть сестра…
— Тетя Милта, — тут же пояснила мама, — ты ее вряд ли вспомнишь, тебе года полтора было, когда вы виделись последний раз…
— Она вышла замуж за торговца. А тот на паях, лет десять назад вошел в товарищество, что купили судно… В общем тогда они в Кассий и переехали. Сейчас у них в торговом квартале свой дом, двухэтажный. Если у кого и занимать…
— У нас с сестрой всегда хорошие отношения были, я уверена, займут они!
— Да деньги-то не у сестры же… С мужем ее договариваться надо…
— Да не бросят они родственника в беде! К ним надо ехать!
Я мысленно прикинул: Кассий — это огромный, как нас учили в Храме, портовый город на северо-западном побережье нашего государства. Если повезет с погодой — то верхом за две недели можно и добраться. Если же попасть в дожди — то и месяца может не хватить…
— Вы хотите, чтобы мы с отцом съездили туда? — уточнил я, не понимая, чего они так переглядываются.
Отец покачал головой.
— Нет, поедем мы с мамой. Это ее сестра, без нее там делать нечего. А маме одной — в дороге делать нечего. Мы вдвоем уедем, а ты остаешься на хозяйстве. Лаура будет делать пироги, она это умеет. Ты постоишь за стойкой, я видел, у тебя бойко выходит, а считаешь даже быстрее меня… Ивер последит за порядком. Ну да, еды толковой не будет, но пироги не дадут с голоду умереть, а там уже месяц как нибудь…
— Это если дождей не будет…
— Да в это время дождей сильных не бывало… Возьмем двуколку.
— А мне кажется — зря, — озвучил свои сомнения я, — без повара таверна не даст того дохода, который нам нужен. Именно сейчас, когда гостей прибавилось, вы хотите практически закрыть таверну…
— Лучше сейчас узнать, дадут нам деньги или нет, чтобы было время…
— Дадут, — отрезала мама, — я свою сестру хорошо знаю. Завтра утром выдвигаемся. Сегодня соберемся…
— Да, верно, — отец поднялся с лавки, — пошел я в зал, сейчас начнут просыпаться…
Следующие пару часов мы дружно кормили завтраком гостей, помогали некоторым, увлекшимся вчера вечером в отмечании новых знакомств и начала новой трудовой деятельности, погрузиться в телеги, так как выпитая в “лечебных” целях кружка эля действовала на них не хуже чем кулак Ивера.
Маша несколько раз пыталась меня перехватить, но постоянно выбирала неудачный момент: то бесчувственного гостя в телегу тащим, то сразу восемь шахтеров на завтрак вышли — пришлось побегать. Но к обеду все разъехались, и в таверне сразу стало заметно тише. Отец с матерью принялись собирать вещи и проверять двуколку, а я пошел искать Машу.
Девочка сидела на конопривязи и заплетала в косички гриву отцовского мерина, которого приготовили сводить в кузницу, проверить подковы перед дальней дорогой
— О! Ты освободился?! — обрадовалась Маша, спрыгивая с бревна, — мне нужна твоя помощь!
— Да я с радостью! Говори, что надо.
— Надо что-то железное, мне ящик открыть. Они додумались его заколотить!
— Ну это не проблема… — хмыкаю я направляясь в чулан, где у отца лежали инструменты.
Оказалось — проблема. Ящик заколотили так, словно в ближайшие несколько лет открывать его не планировали. Но спустя полчаса, три ободранных пальца и полдюжины заноз, крышка поддалась.
— Ой! А почему все кверх ногами? А-а, это дно было, крышка с другой стороны… Хорошо, что ничего жидкого не было, вот была бы катастрофа…
— А это что? — вытянул я одну из десятка больших амфор, намертво запечатанную сургучом, — разве не жидкость?
— А-а, — беспечно махнула рукой Маша, противореча сама себе, — это оливковое масло или льняное. Можно в салатики, а можно краску разводить.
