Книга Единственная для принца. Книга 2 - Анна Агатова

Почти всю ночь принц Дамиан, советник Суземский, Зиад Марун и несколько экспфертов из службы безопасности Короны выспрашивали Раду-Ило обо всех подробностях быта в королевском дворце Оландезии, об обычаях, особенностях, мелких деталях жизни, уточняя план и выстраивая линии поведения своего посла для самых разных вариантов развития событий.

***

Почти всю ночь принц Дамиан, несколько мужчин, даже не знаю, кто они такие, советник Суземский, и что самое обидное, мой муж, мучили меня. Вопросы, которые они мне задавали, казались настолько глупыми, а иногда и смешными, что хотелось ответить какой-нибудь грубостью. Но ловя извиняющиеся взгляды Зиада, я таяла, прощала нелепость и свою усталость, и отвечала снова и снова.

- Какой характер у Вретенса?

- Если вдруг возникнет конфликт, постарается ли он затушить его или нет? От чего это может зависеть?

- Какой завтрак предпочитают мужчины при дворе короля Юзеппи? А женщины?

- Что может привлечь всеобщее внимание во дворце? Человек, событие, новость? Что?

- Есть ли при дворе музыканты, и на каких инструментах они играют?

И так, от чего-то крупного и неощутимого до мелкого, как крошка, и такого же назойливого и колючего, вопрос за вопросом, они выстраивали какую-то неясную мне картину. Я не понимала смысла, устала и хотела спать. Но увидев глаза Зиада, взбадривалась и отвечала.

А на утро… На утро был торжественный приём делегации из пустынного княжества. Снова парадная лестница королевского дворца, королева, принц-консорт, принц Дамиан, придворные и слуги. Только я не подъезжаю в карете, а стою рядом с Зиадом. По другую сторону – наследник бенестарийской короны. Стою между состоявшимся мужем и несостоявшимся женихом.

Казалось бы, радуйся! Всё случилось самым невероятным, но наилучшим для меня образом - не любимый и нежеланный не стал мужем, а Зиада я люблю и держусь за него, как умирающий - за последний шанс. Но мне грустно, и именно потому я опять в печали – волнуюсь перед встречей с новым родственником. Зиад рассказал, что отец его непростой человек, и не стоит и половину из его слов принимать близко к сердцу. Вторую половину – вообще не стоит слушать. Муж успел это нашептать, когда мы, обессиленные изматывающими беседами, заваливались спать. Наверное, хотел подготовить к встрече. К неприятной такой встрече.

Но что это волнение? Лишь повод отвлечься от более острой боли – боли, что причиняет страх. Нам с Зиадом предстоит расставание, и я ужасно этого боюсь. Не за себя, за него.

Я сейчас, наверное, опять с таким лицом, что Ариша обязательно сделала бы замечание. Но не могу я улыбаться, не умею изображать радость, когда так переживаю. Самое большее, на что я сейчас способна, держать на лице спокойствие.

Вот и приблизилась делегация к самым ступеням. Почти одновременно несколько мужчин спрыгнули со своих лошадей. И самый старший из них оказался впереди, поднимаясь по ступеням к королеве Ильдарии и вставшему из кресла принцу-консорту.

Их не спутал бы никто и никогда. Я смотрела на князя Марун, а видела Зиада, только лет на тридцать старше – смуглый, подтянутый, с хищным взглядом, которым он окинул всех встречавших. Идёт размеренно, но быстро. А вот взгляд нерадостный, и губы поджаты недовольно.

Мне захотелось тяжело вздохнуть. Но, во-первых, платье настолько плотно сжимало мои рёбра, что сделать это было невозможно, а во-вторых, горло сжало судорогой и даже просто дышать было трудно.    

Князь Марун раскланялся с королевой. Изящно, даже изыскано, элегантно, но всё равно по-своему – плавными движениями какого-то южного танца, так непохожего на танцы северных шаманов. Гость обратился к королеве, посочувствовал утрате — принцессе Суэлле, выразил радость (кажется, даже неподдельную), оттого, что прибыл в удивительную страну, восхитился самой королевой и выразил надежду на сотрудничество.

Затем повернулся к принцу Даиману, и любезности стало меньше. Вежливость, сдержанность, уважительно склонённая голова, затем взгляд мимо меня, сразу на Зиада. И тут совсем уж холодом повеяло.

- Здравствуй, сын. Не порадовал ты меня.

Зиад вовсе не потерял присутствия духа, видя не расположенность отца, а сделал полшага вперёд:

- Разреши представить тебе мою суженую, принцессу Тойво, названную при рождении Ило, дочь короля Оландезии, Юзеппи, названного при рождении Карху, - Зиад поклонился отцу, и я повторила за ним поклон.

И наконец встретила взгляд таких же тёмных, как у мужа, глаз.

- Дочь короля?

Я склонила голову в знак согласия и почтения.

- Из северных земель?

Я снова кивнула. Вокруг был такая тишина, будто мы не в окружении нескольких десятков человек под открытым небом, а где-то в подвале, один на один – такая тишина стояла вокруг. Даже ветер стих, ни единый желтеющий лист на деревьях не шелохнулся, молчали птицы.

- Но как ты мог не попросить моего благословенья?! – гневно и даже яростно прозвучало над моей головой.

Я подняла взгляд. Князь уже сердито раздувал ноздри, вцепившись взглядом в напряжённо улыбающегося Зиада.

- О, отец мой! Дочь северного короля, подданная Бенестарии, к тому же находящаяся под личным патронажем принца Дамиана девушка – разве это не лучшая партия для твоего наследника?

Князь вскинул подбородок и глянул на сына. А я сжалась. По опыту знаю, что за такими взглядами следуют другие, более весомые неприятности.

- Но моё благословение!.. Традиции!.. – тёмные глаза на высохшем лице засверкали.

- Отец, - Зиад вежливо поклонился. – Не время и не место говорить об этом.

- Князь Марун, позвольте мне, - раздался голос, от звука которого я всё ещё немного вздрагиваю. Это вступил Дамиан: - Я мало знаком с обычаями вашей державы, но предполагаю, что традиции у вашего народа ничуть не слабее, чем у нас. И у нас до сих пор не все родители детей с сильным магическим даром отдают их учиться, тем самым закапывая их таланты в землю. Но когда узнал, что вы, ваше сиятельство, отправили к нам, за границу, своих сыновей, восхитился вашей мудростью. Пусть не сразу, но ваши подданные тоже потянутся к нам, а ваша страна начнёт активнее развиваться благодаря новому поколению обученных магов.

И поклонился – боковым зрением я увидела, как мелькнули светлые волосы. Князь Марун перевёл дыхание и перестал убийственно сверкать глазами на сына, а сосредоточил всё внимание на реджи. Тут произошло неожиданное – сама королева сделала шаг к князю, нарушив все нормы этикета:

- Мой сын обсуждал со мной этот вопрос, ваше сиятельство. И мы решили, что согласие на брак стоит дать. Ведь вы отправили старшего сына и наследника на учёбу в другую страну, не связав его предусмотрительно узами помолвки ни с одной девушкой из своих земель. Значит, дали ему свободу выбора.

И она улыбнулась, мягко, нежно. Вопросительно приподняла брови и даже чуть склонила голову набок, будто спрашивала: «Разве нет?»