-В тюрьме. Агилас смог организовать его захват и похищение через берберов Ливии, когда он в очередной раз приехал туда из Америки. Это его дело, а не моё. Ему решать его судьбу…- ответил Али.
Снова молчание.
-Может, пора нести десерт?- его ожидаемо прервал Али. Казалось, он снова вернулся в свою привычную роль отстраненного и цинично-ироничного подлеца…
- Не все участники нашего ужина еще поели, братец,- возразил Фахд, указав на еще одну тарелку и приборы, которые пока оставались не тронутыми,- наш гость немного задержался, но, как мне сообщили, уже прибыл во дворец после перелета и через минуту зайдет сюда… Пора тебе лично познакомиться со старшим сыном, Али.
[1] Историю Адама можно прочитать в однотомника «Таифская роза Адама»
Глава 35
Спустя 11 месяцев
Усталость от перелета с малышом на руках, который упорно отказывался хотя бы немного поспать, давала о себе знать- Элисса чувствовала, как веки закрываются, хотя волнение от предвкушения их долгожданной встречи ни на секунду не успокоило ее сердцебиение.
Скоро, совсем скоро они увидятся. Увидятся на Его земле. Она станет Его Королевой…
Сын сладко причмокивал, жадно впиваясь в налитую грудь Эли. С этого ракурса, в ее теплых объятиях, мальчик выглядел как мини-копия Агиласа. Это одновременно вселяло радость и гордость в Элиссу.
-Только страстно любящий свою женщину может посеять в ее лоне семя будущего мужчины… Только истинно любящая женщина может родить так сильно похожего на своего мужчину ребенка,- любила шептать Эдме, наблюдая за тем, как на ее глазах месяц от месяца рос Ганнибал. Названный в честь легендарного военачальника древнего Карфагена, мальчик, казалось, впитал все самое яркое от своих родителей- и силу характера обоих, что не давал никому соскучиться, и удивительную сообразительность, которая была на лицо уже сейчас- когда малышу было не более четырех месяцев, но он с уверенностью опережал все возможные параметры развития и роста.
Гани (араб.- «дорогой») , как любовно называли мальчика дел и бабка Макдиси, а многим до сих пор не верилось, что молодые и энергичные Амаль и Фахд стали носить и этот титул среди множества других, с довольным причмокиванием оторвался от алого соска матери и широко ей улыбнулся.
-Любимый,- потерлась о носик малыша Эли, утопая в нежности к малышу.
-Господин дар речи потеряет от этой красоты,- искренне произнесла Эдме, наслаждаясь картиной.
С тех пор, как Элисса была вынуждена покинуть Кабилию, именно Эдме стала ее добрым проводником по культуре страны, которой она вверила свои сердце и жизнь.
Ни на день Элисса не прекращала знакомиться с традициями и нравами своей новой родины, готовя себя для того, чтобы занять почетное место по правую руку от обожаемого мужа.
-Потеряет…- повторила Элисса, задумавшись.
Они не виделись с Агиласом со дня ее родов, да и на сами роды он прибыл всего на пару часов. Но и это было намного большим, на что тогда могла рассчитывать Эли. Она вспоминала тот день, беспокойный день, накрывший Дубай песчаной бурей и жуткой жарой…
- Все великие сыны Эмиратов рождались в такую погоду,- не без гордости произнес Фахд.
-Мой мальчик- сын Кабилии,- твердо сказала Элисса, накрывая большой живот рукой и чувствуя, как родовая агония постепенно начинает опоясывать ее сильное, но пока еще не познавшее муки рождения тело.
Паника, боль, тоска… Ничто не делает женщину одновременно более сильной и более уязвимой, чем момент, когда она дарит этому миру новую жизнь- в муках и счастье одновременно.
На тот момент, когда Элисса почувствовала первые предродовые схватки, в Кабилии все еще было неспокойно. Кровопролития и правда удалось избежать, зато не получилось избежать междоусобицы и раздраев. То и дело то там, то здесь вспыхивали очаги протестов и недовольства. И хотя центральная власть сама добровольно пошла на широкую автономию, до политической стабильности было еще далеко. Агилас все это время находился в гуще этих событий. И надеяться на то, что он приедет в Дубай- её навестить, было столь же наивно, как верить в то, что солнце взойдет на западе. Но она верила…
-Девочка моя,- раздался его такой родной, хрипло-взволнованный голос на задворках сознания, когда дикий озноб бил всё ее тело в холодном, пропахшем санитарными средствами больничном помещении.
Она знала, что такое бывает от эпидуральной анастезии, которая вроде бы и разлилась по позвоночнику волной облегчающей боли, но все равно пульсировала нарастающими приступами острых спазмов в глубине живота. Ей было больно. Настолько, что сознание мутилось. Вот и сейчас- она просто мечтает, просто мысленно с ним, как он приказал при их физическом расставании.
Ментально они не расставались ни на минуту. Он умел держать её интерес. Не только сладкими воспоминаниями и красивыми подарками. Букеты, украшения, интересные книги- подарки от любимого передавались Элиссе на ежедневной основе. Самым долгожданным, волнительным и греющим душу была их тайная переписка- по старинке, на бумаге. Так, чтобы никто другой не мог замарать своими глазами то тонкое, страстное, иногда порочное, а иногда возвышенное, что понятно только двум страстно влюбленным.
«Смотрю на луну- и вижу твою улыбку»
«Сегодня бы я взял тебя сзади».
