нырял в одну из многочисленных луж.
Ближе к пляжу запах изменился, соленый дух моря сменился водорослевым, застойной водой. Запах не то что неприятный, просто другой. Отчасти он указывал на наличие жизни.
Путники сообразили, что внизу удастся поживиться. Может не существенным куском рыбы, но кучей мелкой живности, которой не уйти от голодных.
Древесная роща находилась дальше по склону, люди не дошли до нее, начали спуск раньше. Еще на склоне они заметили, что на пляже находится нечто рукотворное. Поблизости селение, так что эти места не могут быть необжитыми. Наличие следов человека и радовало, и пугало.
Казалось, что поблизости никого нет, но из ближайшего леса или с вершины восточного мыса за ними могли наблюдать.
– Лучше держать оружие наготове. Мне потребуется много времени, – сказал Виал, остановившись.
– Ты успеешь найти лодку за это время? – удивился Эгрегий.
– Конечно, успеет, на берегу достаточно гальки, – посмеялась Хенельга и решила возглавить группу.
Чего задерживаться на склоне, боясь того, чего нет.
Не станут местные наблюдать за каким-то пляжем. Только по случайности их могут обнаружить. Поблизости не видно ни троп, ни дорог. Значит, пастухи не гоняют сюда стад; сооружение на берегу выглядит заброшенным.
Лишь спустившись вниз по заросшему колючками склону, путники увидели, что это была стела.
Располагалась она у западного мыса, наверняка, была возведена прямо возле склона. Только море постаралось, чтобы стела теперь оказалась на солнцепеке. Рельефы на ней почти истерлись, низ стелы потемнел от водорослей. Сам камень был гранитным, явно неместного происхождения. Люди готовы ради своих богов на любые лишения. Даже тащить через бурное море кусок камня, чтобы установить его на чужом берегу.
Старая стела, была возведена данаями еще в те времена, когда никакого Саганиса не было.
– Здесь была корабельная стоянка, – сказал Виал.
Камень его не особенно заинтересовал. Выводы, что он сделал, глядя на этот пляж с вершины мыса, подтвердились. Навклер заметил следы от полозьев, по которым спускали суда, увидел вбитые деревянные брусья, служившие блоками для лебедок.
Первопоселенцы облюбовали этот берег потому что он безопасный. Кочевники не могут угрожать стоянке кораблей, если только не догадаются загрязнить источник пресной воды.
Ручей с пресной водой выходил в каменную поилку, а затем тонкой струйкой убегал в море. В прошлом почти вся вода расходовалась поселенцами, забираемая из этой поилки. Теперь она стояла заброшенная, ей лишь иногда пользовались рыбаки или странники.
Почему факторию перенесли на восток – очевидно.
Когда поселение окрепло, люди смогли закрепиться в окрестностях, так преимущества этой стоянки стали ее недостатками. Пляж хороший, но недостаточный для больших судов, а крутые склоны мешают будущим горожанам. К тому же на востоке город может контролировать выход из проливов. А от кочевников теперь можно защититься, построив стену.
На склоне остались следы не только от причальных приспособлений, но и остовы хижин. Большинство из них были разобраны, а бревна пущены на топливо. Уцелели лишь каменные фундаменты, которые никому не нужны.
Жаль, Виал предпочел бы использовать это дерево.
Стела, как он и ожидал, была установлена в честь Энносигея. Откуда бы ни пришли поселенцы, но они предпочтут почтить бога морей, а не какого-то другого.
Надпись в основании стелы была нечитаемой. Хенельга присела на корточках, возле камня, стараясь прочитать обращение людей из прошлого.
– Займитесь лагерем, – посоветовал Виал, – расположитесь у поилки.
– Чего бы не у тех блоков, топливо таскать не придется.
– Не. Оно уже не годится.
Эгрегий решил лично убедиться в этом. Вбитые в камень брусья оказались растрескавшимися, выбеленными временем и солью. Их покрывал мощный слой панцирей морских желудей. Острые панцири не так то легко содрать с дерева, превратившегося в соляной столп.
И правда, для топлива не годится. На пляже достаточно плавуна, высохшего на солнце. Так что возиться с брусьями и направляющими для судов не стали. Мустиф решил заняться топливом, чтобы освободить Эгрегия для лова пищи.
– Не прочла? – спросил Виал, подойдя к Хенельге.
Она поднялась, отчего щелкнули суставы в коленях. Из-за постоянной жары их тела испытывали недостаток влаги и соли. Вот колени и хрустят, а еще страшно болели мышцы, от солнечных ожогов бросало в жар.
– Только крохи, – призналась женщина. – Письмена не читаемы, слова не ясны.
– Язык архаичный. Саганис старый город, лет двести ему, поди.
– Хочешь сказать, что в древности люди говорили на другом языке.
– На том же, да он меняется. Как и люди.
Они помолчали, потом Виал предложил спутнице заняться сбором пищи. Все-таки это их первостепенная задача. Сам Виал решил устроить навес в лагере. Это поможет им защититься от солнца, да прикроет от любопытных глаз.
Для опор он взял часть дерева, что принес Мустиф. А навес сделал из покрывала. Вода, костер и пища теперь есть. Лагерь оказался вполне уютным, особенно после лишений последних дней. Радовало, что больше никуда не надо идти.
Эгрегий с помощью своей простой снасти поймал местную рыбу. Ее тут же зажарили на костре. Кучка крабов, собранных Хенельгой, вяло копошилась в кожаном ведре. Виал посоветовал наполнить ведро водой, чтобы живность не сдохла раньше времени.
Рыбу запекали на углях, обернув в толстый слой водорослей. Со специями и травами не стали возиться. И так сойдет.
Сытые и усталые они переждали полуденную жару, а после Виал поднялся вверх по ручью, чтобы собрать глины. Для приготовления крабов потребуется кувшинчик. По большей части это было разведкой, ведь глина ему требуется и для других операций. Хенельга пошутила, что он собирается скреплять гальку глиной, чтобы лодка была надежней.
– Она получится у тебя чудесной. Разные камни, да цветные.
Пляж состоял из круглых камней, обработанных водой. Многие из них были из местного камня, получились пористыми, со множеством отверстий. Встречались и другие, принесенные течением или людьми: разноцветные, с многочисленными прожилками. Виал подобрал несколько камней, чтобы посмотреть, но собирать их не стал – еще не время.
Ручей протекал по глинистому склону, который сверху был прикрыт тонким слоем дерна. Только в нижнем течении он выходил на гальку и песок. Отлично, на
