её не посмеют укусить.
– Ну вот почему ты так думаешь? Может быть они, как раз и встанут первыми против режима.
– Хорошо, я подумаю ещё об этом.»
Стоя посреди площади и осматривая её, я не нашёл ничего не обычного. Она была большая, возможно все граждане смогут на ней поместиться, но даже если они что-то задумали, для чего им собирать всех на ней? Не зная всех способностей, обладателей обратной башни, мне оставалось положиться на Травника. Очень хотелось верить, что он сможет подсказать. На обед я не успевал, поэтому решил не торопиться возвращаться и еще походил по городу, осматриваясь. Многие жители убирались, украшали и готовили улицы города к предстоящему празднику. Я купил в лавке пару морковок и решил зайти к конюху. Ильтий ковал подковы, ритмично отбивая металлом об метал, я не стал его останавливать, лишь попросил разрешения на посидеть-посмотреть. Он был не против, любезно начав со мной беседу. Говорили о мелочах, неторопливо, шутя. Кстати смех у него такой же, как и у всех в этом городе, добрый, но нервный. В конце я спросил, как он смог победить, тут он уже возбудился и рассказал, – Это всё потому, что я занял за день идеальное место, а ещё, когда граф вышел то я снял рубаху.
Да уж, похвастаться ему было чем. Значит они ещё и за день собираются, масштаб праздника начинал поражать. Угощая своего коня, я решил пожаловаться ему на беспокойства. Выговориться больше было не кому. Случайно вспомнил Олейну и дедулю, всплакнул. Прикинув время, решил, что уже пора возвращаться в трактир, ещё одного дня без травника, моё любопытство и азарт не выдержит.
Он уже сидел за столом, когда я пришёл. Узнать его не составил проблем, на него тайно указывала тёть Лиита. Я усмехнулся и благодарно кивнул ей, подходя к рослому и крепкому мужчине. Он сидел, уткнувшись в книгу, а на его столе стояла кружка допитого напитка. Я не знал, как начать разговор с ним и решил придерживаться тактике, я здесь новенький, но стоило мне поздороваться, как он тут же ответил суровым басом, – Игрок?
Да уж, ну и манеры, я значит к нему с улыбкой, а он даже не поднял головы от книги, но это лишь разогрело меня. Настоящий профессионал, не желающий тратить своё время на пустые разговоры и переходит сразу к любимому делу, к игре! Как действовать? Как вести себя? Наивно словно недавно играю и потом выбить из него всю дурь? Или же добавить пафоса показывая уверенность?
– Видимо это мы сейчас и узнаем, – решил я ответить спокойно в итоге, без лишней мишуры и добавил, – Присяду?
Он же продолжал быть суровым и закрытым, – Что ставишь? Если нечего, можешь не тратить моё время.
Не приятный тип, наверное, смех у него тоже вредный и раздражающий, ну сам напросился, – Могу поставить свою жизнь, предложишь равноценную ставку?
Ну наконец-то я смог лицезреть его лицо. Круглое, хоть он и был в хорошей физической форме, но родители решили отдать ему свои щеки. Глаза усталые, слегка выпуклые, нос ещё здоровенный, таких обычно в фильмах на роль предателей ставят. Смотрел он на меня с яростью в глазах. Слегка подрагивая усиками из-за нервной улыбки, казалось он пытался оскалиться. Я не смог понять его с первого взгляда и продолжил оценивать.
Его суровый голос оставался при нём, – Ну что ж, заинтриговал, но я не играю столь отчаянно, да и к тому же, зачем мне твоя жизнь? Давай поставим, – осмотревшись, он задумался на короткое время, а потом зацепившись глазом за тётю Лииту, насмешливо произнёс, – Ты ведь тут остановился не так ли? Тогда может сыграем на твой ужин?
Меня раздражала его самоуверенность, раздражал его тон и то, как он себя вёл. Предложить ставку противнику, но проигнорировать свою цену, верхушка неуважения. Хотелось сбить эту нахальную улыбку с его лица, и я это сделаю позже, – Ставь табак и достаём карты.
Моя уверенность его не беспокоила, он надменно достал и кинул на стол маленькую деревянную коробочку, напоминающую портсигар. После он достал колоду, тёмно-синюю, а достал свою: новенькую, серую с серебряным узором, который переливался на свету.
– Секундант тебе нужен? – вновь нахальный голос, как же бесит.
– Мне? А тебе он нужен?
– Я привык доверять соперникам, – всё я не выдержал, хотелось встать и рассовать его колоду всюду, где она бы смогла у него поместиться. Я сдержался только потому, что решил коснуться Шута:
«– Какой милый молодой человек. Такой забитый, сидит тут один, а к нему никто не подходит, не спрашивает, как там в лесу, белки размножаются? А волки? Избегает каждого в этом заведении, хотя всё чего он хочет, это внимание и хорошей компании.»
Я даже спорить с ним не стал, но если посмотреть на него под таким углом, то становится даже жалко Травника. Однако, я был благодарен Шуту, он вновь заставил меня успокоиться и воспринимать его, как вынужденного скитаться в одиночестве,
– Тогда мы в равных условиях, – спокойно ответил я и начал выбирать 10 карт из колоды. Он скривился от столь добродушного ответа и недовольно принялся выбирать свои 10 карт. Наш выбор был сделан, карты поставлены, условия обговорены. Кушать хотелось, проигрывать сразу не стоило, но времени было полно, я успевал отыграться.
На жеребьевке я поставил минимальные карты, четыре по одному очку, четыре по два очка и две карты по два. Тактика глупая, с одной стороны: так как в любом случае ты проигрываешь, стоит противнику догадаться об этом, но с другой стороны: если противник не уверен в себе, он сразу выкинет средние или высокие карты, хоть и
