любопытства, — но сначала обед. Человеческий, не собачий.
— Ещё не знаю, стоят ли твои сведения обеда, — твердокаменность не изменяет графу.
— Безусловно стоят, хотя вынужден предупредить сразу: они вас не обрадуют. Зато вы будете готовы.
— Выкладывай. И не спорь! Иначе обедом тебя мой конюх угостит.
— Всё проще варёной репы, ваше графское сиятельство. Я понял из их слов, что с рудниками у вас ничего не получится. Никакой прибыли у вас не будет, добыча металла резко упадёт, как только Хёрсты уйдут оттуда.
— Диверсия? — граф сужает глаза.
— Такого при мне не обсуждали. Насколько я понял, связано с какими-то производственными тонкостями.
— Какими? — граф похож на охотничью собаку, почуявшую добычу.
— В этом не разобрался бы, даже если бы они вдруг подробно всё объяснили. Я, видите ли, целитель, а не рудных дел мастер.
— И всё-таки?
— Что-то связанное с откачкой воды. Нельзя её прекращать, — подумав, добавляю. — Это то, что я услышал и понял. Подозреваю, что есть и другие подробности, но о них прямо не говорили.
По переглядыванию графа и герцогини понимаю, что угадал. В мире, где все постоянно ждут друг от друга пакостей, любое подозрение воспримут предельно серьёзно.
— Ладно, иди работай с герцогиней, — графская тварь, умалчивая об обеде, делает приглашающий жест.
— Вы позволите мне работать с её светлостью в таком виде? Ваше графское сиятельство?
Гадёныш проникается. Так что в порядок меня приводят. Получаю приличную одежду и позволение помыться у бочки с водой. Пока стража зевает, останавливаю пробегающую мимо бабёнку с вёдрами и вдоволь напиваюсь воды. Заметно оживаю. Солнце то прячется за облаками, то выглядывает, но мне хватает чуточку подзарядиться. На герцогиню точно хватит. Это ещё если я, как полный идиот, тратиться на эту дуру буду.
Но обедом меня граф так и не удостаивает. Ну, что ж, сработаем по-другому.
— Давай, милок по-быстрому, у меня ещё дела есть, — мгновенно и бесцеремонно напрягает меня герцогиня.
— Ваша светлость, можно и за пять минут, эффекта хватит аж до вечера. А в следующий раз вы меня можете и не застать, — если надо, обломать тоже умею. Оно и для нашего мира не последнее умение, а уж для Танаида…
— Нет, дружок, — надменно усмехается герцогиня, — ты от графа никуда не денешься. Сбежать точно не сможешь.
— Садитесь сюда, ваша светлость, — встаю сзади, поверхностно сканирую тело. Для видимости эффекта провоцирую лёгкое покалывание кожи.
Я, действительно, могу всё сделать за пять минут, только мне этого не надо.
— Надо запустить кое-какие долговременные процессы в вашем организме, для этого пять минут мало. Настраивайтесь на час.
— Милок…
— Ваша светлость, если вы мне, как целителю, не доверяете, то давайте на этом и закончим. Выходите и говорите графу, что не хотите лечиться.
Затыкается. Поджимает губёшки, но затыкается. Мне надо своё провернуть, иначе тупо могу не выжить. Заставляю слугу принести бумагу и карандаш. И составляю список разных блюд. Два списка. Один из тех кушаний, что любит герцогиня, и второй, из тех, что ей будут полезны. Овощные салаты и гарниры, в основном.
— А теперь назовите блюдо, которое через силу можете съесть, но при этом его ненавидите. Можно для низших.
Называет и объясняет. Что-то вроде тыквенной каши. Местный овощ по-другому называется, но похож.
Даю слуге общий список. В нём всего несколько блюд. Выбрал те, которые точно герцогине не след откушивать и добавил неизвестные. Мне надо их оценить. И ту мамалыгу тоже.
В итоге приносят не всё, но большую часть из списка. Пока ждали, развлекал герцогиню светской беседой.
— Ваша светлость, а вы графу доверяете?
Отвечает мне скептическим взглядом, расшифровать никаких проблем: «В наше время никому нельзя доверять, милок». Х-м, почва удобрена до меня, можно засевать?
— У вас есть основание для недоверия. Дело в том, что вам нужно не меньше десяти сеансов для полного выздоровления, но граф твёрдо намерен меня убить. Так что сегодняшнее лечение, скорее всего, последнее.
— Ты преувеличиваешь, дружок, — ну да, мне она тоже не доверяет. Логично.
— Не кормили три дня, держали в темнице, отдавали конюху на растерзание. Такой образ жизни я долго не выдержу.
— Низшие так годами живут, милок…
— Только те, которые нашему славному конюху не попадались, ваша светлость. Впрочем, ваше дело, а я предупредил. К выносливым низшим и обратитесь, когда в следующий раз меня в живых не застанете, ваша светлость, — на последних словах обдаю её холодным взглядом. Получилось? Посмотрим. А вот и слуга с яствами, на пару ложек каждое.
Между прочим, вкусы герцогини сильно корректировать не придётся. Дичь любого вида не очень калорийна. Из мяса надо исключить местный аналог свинины, как самый высокоэнергетический продукт. И то, если срезать сало, то ограниченно можно.
Задумка моя проста. Некоторые блюда пробую, много есть мне всё равно нельзя, хотя дико хочется.
— Теперь немного всё-таки съешьте этой мамалыги, — встаю у неё за спиной и хоть не вижу, чувствую, как её перекашивает. Это хорошо! Для неё.
— Это еда для низших!
— Относитесь, как к лекарству. Буквально на кончике ложки, — чуть не добавил «за маму, за папу».
И внимательно смотрю на реакцию организма. Отмечаю лёгкие, на грани заметности, позывы к тошноте.
— А теперь это, и не торопясь, — отрезаю кусочек жареной свинины. Одно из любимых блюд. Герцогиня с удовольствием начинает пережёвывать и вдруг выплёвывает.
— Ты что сделал⁈
А то самое! Доволен собой, как слон. Мне удаётся ещё один целительский пируэт. Почти внедрил отвращение к вредной еде на физиологическом уровне.
— Герцогиня, вообще-то это тоже еда для низших. У вас какой-то сбой в организме произошёл, и вас почему-то к этой еде потянуло.
— Для низших⁈ Дружок, что-то ты не то говоришь. Ни один род не пренебрегает этим мясом!
— Мясо и вы можете есть. Но только постное. И что вам за дело до других родов? Хотят травиться, пусть травятся. Вы просто не знаете, что в свинине, в отличие от других видов мяса, часто заводятся такие маленькие червячки. Особого урона Высшим они не наносят, зато низших жрут изнутри поедом. Если недостаточно долго варить или жарить его.
Наплёл ей кучу всего. О гельминтах они тут не в курсе. Пришлось затем даже успокаивать. С пользой для себя. Отрезал кусочек и съел в
