в поместье, разжёг костёр между зеркалами, направив ростовое отражающей поверхностью на дачный посёлок, скрывающийся в вязкой пелене испарений, а меньшее отражало свет на большое, усиливая световой поток. Должен же там быть кто-нибудь глазастый? Антон частенько по вечерам сидит на крыльце, рисуя закаты и темнеющее небо. Сашка, сын, любит зависать на чердаке, а Мирошкин пьёт чай на лавке. Кто-нибудь да посмотрит в сторону города.
Два часа Михаил мерно закрывал и открывал зеркало куском плотной ткани. С крыши он видел далёкий электрический свет, яркой звездой пронзающий тьму, но ответного мигания не дождался. Им с Татьяной оставалось только надеяться, что Владимир и Солнцев успели проскочить обратно до того, как вода затопила объездную дорогу, лента которой на одном участке вилась по низине. Дежурство у примитивного гелиографа на следующую ночь вновь не принесло результата, но четвёртые сутки робинзонады подарили узникам многоэтажного острова надежду. Намучившись с тряпкой полтора бесплодных часа, Бояров уже хотел сворачиваться, как в тёмной бездне вспыхнул и несколько раз моргнул прожектор. Раз-два-три!
– Наконец, б…, – утирая выступившие на глазах слёзы радости и облегчения, прохрипел Михаил.
Раз-два-три – повторил он световой сигнал.
– Маму вашу через коромысло, надо было азбуку Морзе учить. Кто ж знал… Ничего, вернусь, вы все у меня радистами станете. Хоть бы все живые остались…
Поморгав друг другу несколько минут, дабы удостовериться, что им всем вместе не привиделось, что это не мираж и не плод воспалённого воображения, «светлячки» утихомирились, дружно свернув деятельность, несущую свет и надежду на благополучный исход незапланированных приключений. Затушив костёр, Михаил, будто из него извлекли стержень, без сил упал на нагретую за день крышу и минут десять лежал на спине, раскинув в стороны руки и вперив взгляд в бездонный колодец с мириадами ярких искр в чёрной глубине. Ему было важно, чтобы сигнал увидели, чтобы Лиза и Санька не оплакивали отца, отправившегося в иной мир. Очень хотелось сказать, что держаться нету больше сил, коих действительно не осталось. Своих бы вытащить, не надломиться. А как же остальные? Остальные тоже важны, но не в первую очередь… Не в первую… Место рядом со спиногрызами в сердце Михаила могла занять Валентина, но не захотела, отступив в сторону, пропустив туда другую женщину. Слава богу, Татьяна здесь, с ним. Выжила бы она, останься одна, он не был уверен.
– Живём, Танюша! – Влетевший в квартиру пропахший дымом мужчина подхватил Татьяну на руки и закружил на месте. – Живём!
– Увидели? – округлила глаза девушка.
– Да! Это надо отметить.
Оставив зазнобу в покое, Михаил зажёг вторую свечу и метнулся на кухню, вскоре оттуда послышался чпокающий звук открываемой бутылки вина. В комнату Бояров возвратился с двумя до краёв наполненными бокалами.
Наутро Бояров также находился в приподнятом настроении, которому способствовал спуск в подъезде до межэтажной площадки между вторым и третьим этажами, которая ещё вчера была затоплена. За ночь вода ушла почти на два с половиной метра. Что-то напевая под нос, он возился на кухне, пока его нежная половинка предавалась воспоминаниям и кормила пернатого приблуду.
– Танюша, иди кушать! – донеслось из кухни.
Проводив взглядом зелёный горб плывущего по реке дерева, девушка застучала самодельным костылём по ламинату.
– Ты уж извини, солнце моё, голов щучьих с чесноком и почек заячьих сегодня в меню нет, не завезли, ироды, но на ваш выбор ресторан предлагает пюре картофельное на сухом молоке разведённом, мясной подлив острый и чай трёх видов. К нему имеется сахар белый, сахар коричневый и кусковой, он же каменный. Предупреждаю сразу: колоть сама будешь. Впрочем, могу и я кувалдой засадить. Вино, коньяк, водку для аперитива не желаете? – Вино, – улыбнулась Татьяна.
– Айн момент, майн либен фройлян.
По мнению Татьяны, день прошёл замечательно, они играли в различные настольные игры, ставили друг другу щелбаны после выигрышей в крестики-нолики и в дурака. Пели песни и дурачились. С наступлением сумерек на крыше дома застрелял искрами костёр. Повторный сеанс связи оказался успешным, к тому же оптимизма добавляли вынырнувшие из воды окна второго этажа.
– Тьфу-тьфу-тьфу, – выйдя на балкон, переплюнул через левое плечо Михаил и постучал себя по лбу. – Как бы не сглазить, вода уходит, послезавтра мы, если в сторону не вильнёт, выберемся отсюда в дом выше по склону, а там и наши прискочат.
В пять утра загрохотало.
– Сглазил! – зло сплюнул на пол проснувшийся Бояров.
За окном развернулось натуральное светопреставление. Молнии практически без перерыва срывались с лоснящихся боков набежавших туч. Тугие струи ливня пытались вломиться в квартиру, неистово колотя по окнам.
Как рассвело, он, захватив рулетку, первым делом выбежал в подъезд, застучав шлёпками по керамической плитке лестничных маршей.
– Метр восемьдесят в минус. – Несмотря на благую весть, лицо мужчины оставалось хмурым. – Готовимся, солнце, к переезду на горку. Сегодня собираем вещи и всё, что можно прихватить с собой. Питьевую воду, продукты, газовую плитку с баллоном. Как вода отступит от подъезда, рвём отсюда когти вверх по улице.
– Понятно, – не думала спорить Татьяна. – Хочешь взять квартиру в элитном доме у площади?
– В точку! – осклабился Михаил. – Дом не горел, по крайней мере, следов пожара на нём не было, что обнадёживает. Из плюсов имеются магазины на первом этаже. Там и шоппинг проведём. Тряпки нам ни к чему, если мне не изменяет память, у них там была «Медтехника», «Ортопед», надо тебе, зайка моя, подобрать что-нибудь удобоваримей, чем эта заскорузлая дубина, и лангетами закупиться. Как думаешь?
– Положительно думаю, а в продуктовый мы не пойдём?
– Ещё как пойдём, точнее, я пойду. Как только определю тебя на постой, так сразу. Надо будет перед этим в охотничий забежать, обзавестись крупным калибром и патронами. Его вроде бы не должно было затопить.
– А в охотничий зачем?
– Двери расстреливать, – пояснил Михаил. – Не с нашими же пукалками замки вскрывать. Пистолеты и автоматы – это хорошо, но большие калибры лучше. Ладно, спешка с калибрами не наш случай, мы сначала определим тебя на постой, а там предметно оценим предлагаемый риелторами выбор.
– Миша, а почему нам здесь не остаться, вода же уходит.
– Вода уходит, а ливни идут, вот в чём парадокс. На западе и севере зарницы весь день сверкают. Не дай бог ещё чего-нибудь прорвёт, и будем мы до второго пришествия, как крысы, сидеть в капкане. Мне до розовых слоников жить на острове надоело, а тебе? На сопке всяко безопасней.
Через день они перебрались в дом у площади, облюбовав большую трёхкомнатную квартиру на третьем этаже. Как они переселялись – это отдельная история, достойная занесения в анналы
