о'кей, Зайка. Мы договорились. Завтра я тебя отвезу к нему в офис. Как голова?
— Лучше.
— Не тошнит?
— Нет.
— Ну и слава богу. — Он уселся в мягкое кресло напротив кровати, вытянул руки на подлокотниках. — Слушай, ты в состоянии воспринять кое-что еще?
— Что? — Она уже собралась задремать, уютно свернувшись под одеялом.
— Зайка, это серьезно. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но откладывать дольше нельзя.
— Что нельзя откладывать? Серёжа, в чем дело?
— Ася, мне предложили стажировку в Марселе. В клинике у того самого профессора — помнишь, я тебе показывал его книгу?
Ася села на постели.
— Ты собираешься уехать в Марсель?
— Мы. — Сергей скрестил руки на груди и посмотрел на нее в упор. — Мы вместе.
Она немного помолчала.
— Когда?
— Скоро, Зайка. Через месяц с небольшим. Поэтому я и сказал, что ждать больше невозможно. Надо было давно поставить тебя в известность, но… наши отношения последнее время… твое состояние… — Сергей выразительно качнул головой. — В общем, ты меня поняла?
— Да. Степка едет с нами?
— Нет. Он останется. Незачем тащить его туда, пока во всяком случае. Поживем год, там видно будет.
— Нинюсе с ним не справиться.
— Ей и не надо будет. Мать приедет, на неё я могу положиться. как на самого себя.
— Я смотрю, ты уже все распланировал до мельчавших подробностей. — Ася сухо усмехнулась.
— Что поделать, я привык планировать. С завтрашнего дня начнутся лечебные сеансы, к концу марта ты должна быть в полном порядке. Десятого апреля мы уезжаем.
— А если… сели я не буду в полном порядке?
— Этого не может быть. — твердо произнес Сергей. — Макс считается высококлассным специалистом-психоаналитиком, одна его консультация стоит двести баксов.
— Ты собираешься платить такие деньги? — изумилась Ася.
— Я бы заплатил любые деньги, чтобы ты была спокойна и счастлива, — серьезно проговорил Сергей, — но Макс сказал, что тебя он будет лечить абсолютно бесплатно.
— Почему?
— Потому что когда-то давно я оперировал его отца. Ещё вопросы есть?
Ася пожала плечами.
— Нет.
— Тогда я поехал в больницу, меня уже давным-давно там ждут. Нинюся за тобой присмотрит. — Он поцеловал ее и направился к двери.
— Сережа, — негромко окликнула Ася.
— Да, Зайка.
— Там, в сумке… телефон. Возьми его себе. Пожалуйста, я прошу.
— Хорошо, — кивнул он, — я сделаю, как ты скажешь. Не скучай, до вечера.
31
Ася с вялым любопытством разглядывала безупречно отштукатуренные голубоватые стены, уходящие высоко вверх, под сводчатый потолок. Она сидела на низеньком кожаном диванчике в очень светлой и просторной комнате, почти лишенной мебели. В одном углу стоял узкий шкаф с застекленными полками, в другом — небольшой изящный компьютерный стол. Посередине лежал светлосерый ковер с коротким густым ворсом. Огромные окна закрывали блестящие металлические жалюзи, возле самой двери высился свеженький ярко-зеленый фикус в кадке.
Пожалуй, фикус был самым сочным цветовым пятном во всем помещении, кроме него глазу было абсолютно негде остановиться. На стене висела единственная картина, изображающая бурный горный водопад с белой клочковатой пеной.
Асе показалось, что в картине есть что-то ненатуральное. Она попыталась определить что, и в это время послышались четкие и ровные шаги. В комнату вошел моложавый мужчина очень маленького роста, худощавый, с рыжеватой бородкой и темно-русыми волосами, забранными на затылке в жидкий хвостик.
— Будем знакомы, — коротышка приблизился к Асе и протянул ей крепкую, хотя и узкую ладонь, — я Максим. Можно называть просто Максом.
— Анастасия. — Ася пожала его руку.
— Очень красивое имя, — нараспев произнес низкорослый и опустился на диванчик рядом с Асей, — и сама вы очень и очень красивая. Скажите, вы часто смотритесь в зеркало?
— Н-не знаю, — Ася слегка опешила от такого вопроса, — как любой человек.
— Ясно. — Макс удовлетворенно кивнул. — Я попрошу вас с сегодняшнего дня замечать каждый раз, когда вы будете подходить, любоваться своим отражением. Договорились?
— Да. Только… — Она недоуменно посмотрела на него: — Разве это так важно?
— Очень. — Макс улыбнулся. — Теперь давайте немного побеседуем. Только уговор: я спрашиваю о чем угодно, а вы отвечаете мне исключительно искренне и безо всякого смущения. Как если бы перед вами был священник. Идет?
Ася вдруг подумала, что Макс и вправду похож на священника, то ли бородой, то ли взглядом темных пронзительных глаз, то ли еще чем-то, до конца неуловимым. Во всяком случае, он производил на нее приятное впечатление и внушал доверие.
— Идет, — согласилась она.
— Замечательно. Расскажите о себе.
— Что именно?
— Все, что хотите. Хотите, о своей огромной и несчастной любви.
— Не хочу.
— Тогда о юности. Как вы познакомились с Сергеем?
— Мы… были в санатории, с мамой. Неподалеку от Алушты. Он там отдыхал.
— Сколько вам было лет?
— Восемнадцать.
— А ему?
— Двадцать девять.
— Приличная разница в таком молодом возрасте. — Макс звучно щелкнул языком. — Вас это не испугало?
— Нисколько.
— А вашу маму?
— Тоже.
— Вы влюбились в Сергея с первого взгляда?
— Не знаю. Не могу сказать наверняка. Скорее всего, нет.
— Как же он добился вашей благосклонности?
— Ну… ухаживал за мной, дарил цветы, возил кататься на скутере.
— Это продолжалось…
— Двадцать дней.
— Вы так точно помните? — удивился Макс.
— Да. На двадцать первый день он сделал мне предложение.
— К вы его приняли.
— Приняла.
— К тому времени вы уже были влюблены в своего жениха?
— Мне казалось, да.
— Казалось? — Макс внимательно взглянул Асе в глаза.
— Была влюблена.
— Ясно. Что же было дальше?
— Дальше он увез меня в Москву.
— Прямо из санатория?
— Да.
— Разве вы нигде не учились?
— Училась. В училище искусств на отделении хореографии. Мне оставалось закончить последний курс.
— И вы закончили его в Москве?
— Именно.
— У Сергея в столице уже была квартира?
— Да. Он работал после аспирантуры, и еще родители его помогли.
— Скажите, мама радовалась за вас?
— Конечно.
— Гм, верно. — Макс рассеянно подергал свой хвост. — Чего ей было не радоваться. Вы наверняка тут же расписались, так ведь?
— Да.
— А потом появился ребенок.
— Не сразу. Спустя два года.
— Вот как! Просто замечательно. Анастасия, скажите честно, вы когда-нибудь за все то время испытывали депрессию, пребывали в дурном настроении, расстраивались без видимых причин?
— Нет, практически никогда.
— Вы говорите правду?
— Д-да, — Ася наморщила лоб, прислушиваясь к тому, что происходило у нее внутри, — да, я говорю правду.
— Никогда ни малейшей тени в царстве вечного света? Полная благодать, совет да любовь?
— Иногда, по ночам, мне почему-то становилось страшно.
— Ага! — обрадовался Макс, точно следователь, которому удалось уличить преступника. — Чего же вы боялись?
— Сама не знаю, — Ася вздохнула, — мне… мне казалось, что в один прекрасный день я проснусь и перестану быть веселой.
