— Вспомнил, — опять кивнул Пафнутьев. — Но скажи мне, ради Бога... Зачем все?
— Мне показалось, что кто-то должен это сделать... Вернее... Мне показалось, что я должен хоть что-то сделать...
— А я?! — взвился Пафнутьев. — Меня ты уже списал? Полностью?
— Нет, — мягко, даже смиренно произнес Андрей, — Не полностью.
— Но списал?
— Павел Николаевич... Вы же видите, что правосудие бессильно против этих людей... Вы ничего не могли сделать ни с Неклясовым, ни с Фердолевским... Они в мертвой зоне правосудия. Ваши снаряды или не долетают, или пролетают у них над головами. Нужно что-то другое... Нужно, чтоб они постоянно знали — есть третья сила. И как бы ни были они круты... Под Богом ходят.
Андрей замолчал, прислушиваясь, — по коридору, грохоча каблуками, шел кто-то большой, шумный, даже разгневанный. Дверь распахнулась, и в приемную ввалился Шаланда.
— Вот, — сказал он, с преувеличенным гневом кладя автомат на стол. — Бросил, негодник, и дал деру... — Сверху на автомат Шаланда положил вязаную маску. — А теперь ищи-свищи!
— Не догнали? — спросил Пафнутьев.
— Что? — Шаланда круто повернулся, наклонился вперед, сощурив глаза. — Что ты сказал, Паша?
— Я спросил, не догнали его твои ребята? Шаланда постоял еще немного в такой же гневно-изогнутой позе, потом повернулся, вышел из приемной и с грохотом захлопнул за собой дверь. И снова послышались его гневные, затихающие шаги.
— Что это он? — спросил Андрей.
— Догадался.
— О чем?
— Обо всем. О третьей банде...
— Не может быть!
— А зачем тогда автомат принес? — улыбнулся Пафнутьев.
— В самом деле, зачем он его принес?
— Чтобы ты отпечатки пальцев стер. А маску брось в огонь. Наверняка на ней найдутся и твои волосы, и частицы кожи, и реснички... Худолей все это без труда обнаружит.
— Как же он догадался? — прошептал Андрей. — Шаланда...
— Умный потому что... А знаешь.., эта твоя новая роль... Не безупречна. Если ты раньше, в прежней своей жизни, все брал на себя, действовал от своего имени, рисковал только собой... То сейчас ты ведь из-за моей спины выныривал время от времени... Ты и мной рисковал.
— Это удручает меня больше всего, — прошептал Андрей. — Но я не видел иного выхода... Я делал все, чтобы обеспечить вам алиби.
— Ты взрывал, полосовал автоматными очередями, поджигал и думал о моем алиби?! — Пафнутьев вскочил, не в силах сдержать возмущение и восторг. — Ты поднял на ноги город, а сам мне алиби обеспечивал?
— Да, — медленно протянул Андрей, — не понимая возмущения Пафнутьева.
— О Боже, Боже! — Пафнутьев упал в кресло и, закрыв лицо руками, принялся завывать и раскачиваться из стороны в сторону. — Как же я напьюсь сегодня! Если бы только кто-нибудь знал, как я сегодня напьюсь!
— Вы меня прогоните? — тихо спросил Андрей.
— Тебя? — не понял Пафнутьев. — Прогоню? Я могу оставить тебя, если ты выполнили два условия...
— Выполню.
— Первое... Завтра утром сдашь Худолею оставшуюся взрывчатку. — Пафнутьев показал на сумку, все еще лежавшую на шкафу. — А сегодня вечером напьешься вместе со мной. Один я не смогу.
— Ну что ж... Придется вас выручить в очередной раз.
— О Боже, Боже! — опять завыл Пафнутьев, обхватив голову руками.
