Повисла гнетущая тишина.
— Ты... Что сделал? — первым очнулся мастер Шмук.
— На самом деле, я толком не знаю. Они меня почти поглотили. Но потом я открыл портал, и... они все туда провалились. Такие дела.
— Это возможно, — после затянувшейся паузы чопорно кивнула мадам Люсинда. — Пустых измерений гораздо больше, чем населённых, пусть даже такими одноклеточными, как... — она оглядела всех, кто сидел за столом, как бы обобщая нас в единый список. — Если господин Безумный ДЕЙСТВИТЕЛЬНО это сделал — честь ему и хвала.
— Да, Змейк, — мастер Шмук огрел Серпента по плечу мощным копытом. — Тут ты дал маху... Не на того нарвался. А я говорил, что этот Безумный — тот ещё крендель.
— Этого не может быть! — взвился Серпент. — Я поставил ловушку девятого уровня, и... — он оглядел всех присутствующих. — В Сан-Инферно не найдётся никого, кто хотя бы БЛИЗКО подобрался к седьмому.
— Значит, теперь нашлось, Змейк, — хрюкнул мастер Шмук. — И если...
Подошел Денница и занял соседнее кресло, сложив руки на груди и глядя на спорщиков.
— Посмотри на них, — он повёл острым подбородком. — Сейчас они подерутся. Как крысы при дележе сырной корки... И в ЭТОМ городе ты хочешь жить? Вести дела с ЭТИМИ людьми?
— Знаешь, в чём разница между ними и тобой? — я тоже смотрел на спорщиков. И знаете, что? Они меня СТРАШНО умиляли.
— Конечно знаю! — Денница самодовольно усмехнулся. — Я умею отбросить несущественное и не зацикливаться на пустяках. А ещё у меня костюм дороже.
— Вот именно, — я кивнул. — Спасение города от Тварей ты считаешь чем-то несущественным. Пустяком. А они — нет. Для них благополучие Сан-Инферно важнее какой-то там сделки.
— Какой-то там сделки? — Денница возмущенно всплеснул руками. — Решается НАША С ТОБОЙ СУДЬБА! Или ты — или я. Разве не ЭТО главное?
— Цель оправдывает любые средства, верно? — я разозлился. И решил немножко выпустить пар. Спокойствие мне ещё понадобится. — Ты не знал, справлюсь ли я с Тварями, когда подбивал Серпента натравить их на меня. Но тебе было на это плевать.
— Я мог ПОБЕДИТЬ, как ты этого не понимаешь? — окрысился демангел. — И кстати: знаешь, почему он согласился? — он заговорщицки подмигнул. — Мастер Серпент боится, что ты подвинешь его с места.
— Чего?..
— Он чувствует, что ты — более сильный маг, чем он. А закон Гильдии гласит, что править должен СИЛЬНЕЙШИЙ. Сильнейший, понимаешь? Это значит: самый крутой. И чтобы избежать Вызова...
— Знаешь, в чём твоя проблема? — закатив глаза, я поднялся и направился к столику с напитками. Денница потащился следом. — Ты не отличаешь добра от зла.
— В этом надо винить не меня, — усмехнулся демангел. — А маму с папой. Тебе этого не понять, но нефилим — это...
— Чушь, — оборвал я. — Ты сам не захотел выбирать сторону. Ты думал, что двурушничество сойдёт тебе с рук, а в результате... Ты утратил всякое представление о том, что хорошо, а что плохо.
— Я сам по себе, — Денница гордо задрал голову и посмотрел на меня свысока. — Я устанавливаю правила игры. А ты... — он отвлёкся, наливая себе чего-то синего, как сапфир. — Ты мог бы стать таким же. Со временем. В тебе есть задатки.
— Моя бабушка говорила: если человек может отличить добро от зла, он никогда не встанет на сторону последнего. Просто не сможет. Понимаешь, о чём я?
— Глупости, — сделав глоток, Денница удовлетворённо кивнул. — Добро и зло — это просто понятия. Символы. На самом деле главное — это ВЛАСТЬ. Ты об этом знаешь, ты же был королём.
Я кивнул.
— Да, власть — штука интересная. И мне большого труда стоило от неё отказаться.
— Вот тогда-то я и понял, что ты — слабак, Макс, — довольно произнёс Денница. — Ты — ничтожество. Никчёмная дырка от бублика. Я отберу всё, что тебе дорого и сделаю это своим. Потому что ты этого НЕДОСТОИН.
И он улыбнулся, показав все свои белые и на удивление острые зубы.
Я закатил глаза.
А потом плеснул себе чего-то кроваво-красного, воткнул в стакан веточку сельдерея, и вернулся к столу.
Бесполезно в чём-то убеждать таких, как Денница. Он выстроил вокруг себя непрошибаемые стены, и пока они не рухнут, демангел будет искренне думать, что он — лучше других. А значит, ему позволено ВСЁ.
— Ну как, господа? Может, вернёмся к тому, ради чего мы все здесь собрались? — попробовав свой коктейль, я кивнул. Не "Кровавая Мэри", но сойдёт.
— Если ты победишь в этом споре, — хрюкнул кабан. — Тебе придётся бросить вызов главе Гильдии магов, господин Безумный.
Я хладнокровно отхлебнул красной бурды.
— Спасибо, но у меня уже есть один вызов. От горгонида Одиссея. Так что становитесь в очередь.
Маг возмущенно фыркнул.
— Ты наверняка смошенничал, и...
— Заткнись, Змейк, — добродушно оборвал его мастер Шмук. — Ты облажался, и сам это знаешь. Будет только справедливо, если тебе придётся ДОКАЗАТЬ своё право занимать должность главы Гильдии и дальше.
— ГОСПОДА! — вернулся Денница и снова упал в соседнее кресло. Казалось, демангел успокоился. Выглядел он довольно развязно: одна нога на другой, руки расслабленно покоятся на спинке... — Если мы в ближайшие пару минут не перейдём к обсуждению нашей сделки с Максом, я начну жалеть о том, что привлёк именно ВАС. А это значит, господа, что вы останетесь без своего посреднического гонорара.
Все тут же замолчали.
Демангел закатил глаза.
— Похоже, с этого и надо было начинать, — буркнул он.
Откуда ни возьмись, перед Денницей появилась чёрная кожаная папка.
Открыв её, он достал из кармана пиджака самопишущее перо, открутил колпачок и занёс перо над бумагой.
— Итак... — Денница посмотрел на меня и заговорщицки подмигнул. — Приступим.
Глава 21
— Мы будем просто смотреть игру? — недоверчиво спросила Лола.
Я подал ей руку, помогая выбраться из лимузина.
Обычно горгона справлялась сама. Но сегодня был особый случай.
В чёрном, с золотой каймой платье, в босоножках на высоких каблуках, она выглядела — и чувствовала себя — настоящей леди.
— Не "просто игру", — я проникновенно улыбнулся. — Это будет лучшая игра всех времён и народов. И измерений.
— Только потому что она будет первая, — заметила горгонида, стараясь незаметно огладить свой сногсшибательный наряд.
— Но это не умаляет её грандиозности, — попытался втолковать я. — Понимаешь, первые впечатления — самые сильные. Ты будешь вспоминать о ней всю жизнь. И рассказывать внукам.
Я повёл её по красной дорожке, к особому входу на стадион. Он вёл непосредственно к ложам.
