заявил Тал. Он нахмурил брови, обдумывая варианты.
- Меня накажут, если я не буду так поступать, - разумно заметила девушка.
- Только если кто-то тебя услышит, - возразил Тал. - Когда мы наедине, можешь звать меня Талом, и мы будем друзьями, и никто об этом не узнает.
Лараджин, казалось, готова возразить, но потом она согласилась.
- Значит, будем тайными друзьями.
Тал протянул ей руку в их тайном пиратском рукопожатии. Это было тайным, потому что за игру в пиратов ему грозила взбучка. Отец ненавидел пиратов.
- Пообещай, - сказал Тал. - Мы всегда будем друзьями, даже если придётся держать это в секрете.
- Обещаю, - согласилась Лараджин, ответив на его тайный знак, взявшись за запястье Тала, а затем сделав кулак внутри его ладони, почти такой же крупной, как у неё. - Всегда.
Тринадцать лет спустя Тал всё ещё помнил это обещание.
- Я не забыла, - сказала она. - Но мы уже не дети.
Мгновение спустя девушка добавила:
- Тал.
- Да, - согласился Тал, - но обещание есть обещание.
Он нежно положил ей руки на плечи, собираясь обнять, как сестру. Но ощутил совсем не братское волнение и не осмелился прижимать её к себе.
Лараджин, должно быть, увидела что-то в его лице, поскольку сняла его руки с плеч.
- Лорд Тамалон старший ждёт тебя, - напомнила она. Её тон был формальным, но она смягчила укол, в последний раз тепло сжав его ладони.
Тал согласно улыбнулся, сделал глубокий вдох и вошёл в библиотеку.
* * * * *
Семейная библиотека Ускевренов не была самой внушительной в Селгонте, но там, где она уступала в размерах, она компенсировала это удобством и красотой.
Кроме с неизбежных полок с книгами и свитками, библиотека содержала фантастическую коллекцию произведений искусства. От большинства других коллекций в городе эта отличалась тем, что каждый предмет в ней был подчёркнуто эльфийским.
Большинство жителей Селгонта предпочли бы иметь дело с Красными волшебниками или туйганскими варварами, чем путаться с эльфами из великого леса к северу от Сембии. Века вражды и конфликтов выжгли в сердцах сембийцев искреннее чувство ненависти — настолько сильное, что их презрение не ограничивалось эльфами из королевства Кормантор. В Сембии жило очень мало любых эльфов, и любые ассоциации с их народом считались позорными.
Хотя Тамалон Ускеврен не разделял чувства своих земляков, он был достаточно умён, чтобы ограничить свою любовь ко всему эльфийскому пределами своей библиотеки. Тал не удивился, когда нашел его там в окружении великолепных масок зелёных эльфов, прекрасных ловцов снов золотых эльфов и изумительно красивого хрусталя лунных эльфов.
Тамалон Ускеврен сидел за шахматным столом посреди всей этой красоты. На столе были расставлены дорогие фигуры из кости и дуба, наверняка вырезанные эльфийскими ремесленниками.
По лицу отца Тал видел, что прелюдии не будет.
- Начни с начала, - сказал Тамалон Ускеврен. Белоголовый патриарх уже начал стандартный дебют — пешка на E4. Он хмурился, разглядывая костяные фигурки перед собой, и его черные брови сложились в тёмный шеврон над тёмно-зелёными глазами.
Тал сел за шахматную доску и сделал ход конём, который наверняка раздражал старшего Ускеврена, считавшего его безрассудным.
- После некоторых споров мы решили, что совомедведи должны впасть в спячку.
Тамалон без промедления защитил свою пешку.
Тал сразу понял, что это будут быстрые шахматы, которые он предпочитал. Во время долгих, более рассудительных игр ему становилось скучно. Он сделал ход вторым конём — драконьи клешни.
- Мы решили поохотиться на вепрей. Зимой им нечего есть, поэтому они раскапывают сладкий картофель.
Тамалон продвинул пешку, угрожая коню Тала. Он продолжал молчать.
- Сразу после убийства ты потрошишь вепря и делаешь сосиски. Видишь ли, они набиты сладким картофелем, и ты жаришь их на открытом огне.
Тал снова сделал ход конём, глядя на отца в ожидании реакции.
- Ты нарезаешь их, пока они ещё обжигающе-горячие.
Наконец, терпение старшего Ускеврена лопнуло.
- Не понимаю, к чему ты клонишь — если только тебя не было почти месяц из-за несварения желудка.
Он продолжил наступать на первого коня Тала ещё одной пешкой.
- В первый день мы убили вепря, - сказал Тал. Он убрал коня. - И когда я ушёл из лагеря, чтобы облегчиться после твоего Ускевренского Старого, на нас напали.
- Значит, ты был пьян, - сказал Тамалон. Он продолжал наступать без перерыва, собираясь продемонстрировать Талу, насколько глупа его двойная атака конями, как это часто бывало.
- Я не был пьян, - ответил Тал с ноткой негодования. Его конь наконец оказался в безопасности, и он выдвинул собственную пешку. - Отсутствие в лагере, вероятно, спасло мне жизнь. Я услышал крики — и не только от других охотников. К тому времени уже стемнело, и люди кричали. Я бросился обратно к костру. Но прежде, чем я до него добрался, за мной что-то погналось.
- Совомедведь? - Тамалон освободил своего слона, подвинув ещё одну пешку.
- Кажется, - Тал открыл внешнюю линию перед собственным слоном.
- Ты видел совомедведя? - настаивал Тамалон.
- Нет, не видел. Может быть, это было что-то другое. Как бы там ни было, у меня не было копья, так что я бросился бежать.
Тал описал своё лихорадочное бегство по Аркенскому лесу, ничего не приукрашивая и останавливаясь лишь для того, чтобы среагировать на стремительно менявшуюся ситуацию на доске.
- В конце концов, я сбежал.
- И каким же это образом? - спросил Тамалон Ускеврен.
- Хитроумно сбросившись с утёса, - сухо отозвался Тал.
Наконец старик встретился глазами с Талом, подозревая шутку.
- Честно, - сказал Тал. - Я не видел, куда бегу, но это, пожалуй, спасло мне жизнь.
Тамалон продолжил наступление с королевского фланга Тала, угрожая его второму коню пешками, в это же время продвинув собственного королевского коня, вырезанного в виде единорога.
- Расскажи мне остальное.
Остаток истории разворачивался почти как игра в шахматы — быстро и короткими вспышками. Тал рассказывал о случившемся, а Тамалон вставлял вопрос тут и там. Старший Ускеврен обьяснил, что Чейни и другие выжившие уже дали показания городской страже, а Тамалон расспросил их позже и ничего особенного не узнал.
- Я обратился к старшему хранителю знаний Яннатару, - пояснил Тамалон. - Его аколиты сразу же воспользовались прорицанием. Ничего.
- Я знал, что та старуха была волшебницей, - сказал Тал. - А может быть, жрицей. Должно быть, она укрыла
