не убедилась, что прокувыркавшийся с лестницы ублюдок сломал шею: такого страшного предсмертного оскала, как позднее признал и лорд Айвен, они не видели никогда!
Но это случилось уже потом, когда они, спешно переодевшись, и по настоянию леди Маргарет поснимав подходящие трофейные штаны с тех, кому они уж точно понадобиться больше не могли, покидали неприветливый трактир. Камзол с мужчины подходящего размера она прихватить тоже не забыла. Свой шикарный когда-то, а сейчас превратившийся в потрёпанную грязную и пропитанную конским потом тряпочку, женский наряд леди Маргарет всё же с крюка в стене сняла, захватив на всякий случай с собой: вдруг пригодится?
Трактирщик, то ли напуганный устроенным им тарарамом, то ли получивший должное предупреждение, или порцию адекватных угроз от нападавших, из своего закутка даже носа не высунул.
Поэтому они с чистой совестью отбыли, даже не заплатив за ночлег. Который таковым, как сердито заявил лорд Айвен, назвать нельзя было даже с большой натяжкой. Леди Маргарет поспешила с ним вежливо согласиться.
Однако в сарае, где они забирали и сами седлали своих лошадей, лорда Айвена разобрало:
— Миледи! Не сочтите за дерзость… Я-то, балда этакая, думал, что это я буду вас спасать и защищать! А вы…
— Ни слова более, лорд Айвен. И не вздумайте никому рассказывать о случившемся. Я предпочитаю сохранять образ красивой и изысканной жеманницы. Изнеженной и абсолютно неприспособленной к тяготам этого бренного мира. Это, знаете, способствует. Решению жизненных проблем. Вот например: влюбились бы вы в меня, зная, что я не моргнув глазом, могу убить или безжалостно добить пятерых здоровых воинов — профессиональных убийц и бойцов?
Некоторое время молчание нарушало только недовольное пофыркивание седлаемых лошадей и скрип шевелящейся на ветру входной двери. Потом лорд Айвен решился:
— Вы уж простите, миледи, но в вас такую я влюбился бы… Ещё безоглядней!
Леди Маргарет тяжко вздохнула, подкатив глаза к потолку: ну что с этим идиотом делать?!
Ох уж эти мужчины! Кто их поймёт?!
Когда лорд Айвен попытался двинуться дальше, по дороге в направлении Лории, леди Маргарет удивила его, если только такое было возможно, ещё сильней:
— Милорд! Нам не туда.
— То есть, как это, миледи?! Мы же, вроде, спасаем вас от смерти?
— Спасаем-то мы конечно спасаем… Да только способ и путь мы выбрали, как мне кажется, не те.
— Не понял. Просветите?
— Легко!
Она рассказала ему, какие мысли пришли ей в голову, когда он «спасал» её из лап наёмников. О том, что, как она думала, королева вовсе не хотела убивать её.
— Но что же тогда вы думаете о… Произошедшем?!
— Думаю я, лорд Айвен, что неверно оценила характер и волю своей повелительницы. Она не то, что не хотела убивать меня… А не хотела убивать меня там, в Клауде. И, главное — не хотела, чтоб его Величество даже краешком сознания заподозрил в моей смерти или бегстве, её. И просчитала она ситуацию, надо признать, чётко.
Она хотела, чтоб весь двор знал, что я сбежала с влюблённым в меня мужчиной, предпочтя его — королю! А это, согласитесь, сильный аргумент против меня, как первой фаворитки. И, разумеется, наших тел не должны были найти: думаю, если вернёмся сейчас по этой дороге, легко найдём место, где ещё пара-тройка сообщников копают могилу в смёрзшемся грунте леса! То есть — мы бы с вами отлично «замели следы», и предавались своей пылкой страсти… Где-то далеко от Тарсии.
Поэтому.
Мы с вами, милорд, как это не неприятно, сейчас найдём этих сообщников. Лук, доставшийся вам как трофей, имеется, колчан тоже. Вы их застрелите. — она сделала жест рукой, видя, что он хочет возразить, — Без колебаний и морализаторства, типа, что нехорошо убивать безоружных и беспомощных. Они — не безоружные и не беспомощные. Они — профессионалы. Наёмники. А наёмники знают, на что идут.
Так вот, после того, как мы их закопаем, мы двинемся назад в Тарсию.
Нас там сейчас точно не ждут, и мы легко проедем сельскими дорогами до Милдреда — в объезд любимой столицы. А уж от Милдреда до твердыни лорда Хлодгара мы как-нибудь доберёмся. Заправляет там всем сейчас, насколько я знаю, лорд Жорес.
А уж с ним-то я, смею надеяться, смогу договориться.
Потому что мне сейчас сильнее всего на свете хочется сделать как раз так, как не желала, чтоб я сделала, её Величество.
Хотя бы — назло!
Не говоря уж о пользе для здоровья.
— Но как?! Как вы догадались обо всём этом?! Вы — я это видел! — уже были готовы и к встрече со шпионами-подсадными, и с наёмными убийцами!
Она снова воздела очи к небесам, вздохнув. Но потом подумала, что ничего страшного не случится, если она и правда, скажет:
— Догадалась я на самом деле тогда, когда вы показали мне вашу лапу с так называемыми «похищенными из шкатулки» драгоценностями. Так вот: придётся мне вас, мой милый похититель, разочаровать. Вы в них не разбираетесь. А я — да.
Поэтому сразу увидела, что это не золото и бриллианты, а — позолоченная медь и стразы Звароффски. Так что её Величество нагло провела вас, милорд капитан.
То есть — она знала, что вы попытаетесь запастись средствами при бегстве. Для нашего существования. А фамильных драгоценностей ей лишаться вовсе не хотелось — никто не гарантирует, что наёмники вернут их ей: просто скажут, что не нашли при трупах. Ещё вопросы будут?
Он молча покачал головой.
Очнулся так же, как и лежал в начале — голым и трясущимся от холода. Но когда посмотрел на руки, чуть не завопил. От радости, понятное дело!
Руки — мои.
Но такие, как действительно были в тридцать лет: жилистые, крепкие, с гладкой и упругой кожей… И — ни единой синей прожилки! Гос-споди!.. (Прости, что помянул всуе.)
Ощупываюсь и весь: молодое плотное тело, ни морщинки, ни даже шрамов, которые привык видеть на животе и бедре… Сработало, стало быть.
Тут слышу, как щёлкнуло: по звуку — запоры колпака.
И точно: он откидывается. Сам. Гляжу туда, наружу: все мои десять молодцев пялятся на меня во все гляделки, а кое-кто даже рот раскрыл.
Встаю, выбираясь наружу. Пользуюсь ступенькой. Спрашиваю:
— Долго машина работала со мной?
Сержант, пооткрывав рот, и подведя глаза к потолку, решается:
— Около часа, милорд. Или чуть больше.
Неплохо, чтоб мне провалиться.
И тут до меня дошло!
Вот ведь наглая стерва — обманула, выходит, этого бедолагу лорда Бориса. Да и его теперешнего начальника — лорда Дилени.
Потому что не то, что
