мной.
— Твоя Вельвет — наивная Дура, ты не сможешь сделать всех милыми и дружелюбными — огрызнулась Даск. — И чем раньше такие как вы примите действительность, тем дольше проживаете.
— И все-же, я останусь верна заветам наставницы.
— Удачи на вашем пути.
Мда, ну и гонор у Даск. Но я не могла её винить, я видела те ужасы, которые царят там, где нет цивилизации. Там царят разруха, анархия. Там выживает сильнейший, а слабейший погибает, даже не дав всходы. Это была суровая действительность, действительность, которую пытаются не замечать. Лишь цивилизованные общества, на вроде Нового Кантерлота, Стойла Семьдесят Шесть и им похожих, позволяют жить так, как жили пони во времена до… Великой Войны. Это маленькие зелёные зоны, в которых жизнь бьёт ключом, но вот большая часть мира, это жёлтые и красные зоны, в первых жить ещё можно, но вот во вторых… во вторых жизнь поставлена на грань выживания, там царит закон: Убей и не убит будешь.
Я вздохнула, судьба злая тетка. Чем я раньше приму это, тем дольше проживу.
Мы прошли через все этажи, попутно очистив каждый из них. Сейчас мы стояли перед бронированной дверью, которая вела на Радиостанцию. Я понятия не имела о том, как именно мы будем её вскрывать, однако Даск поглядела на меня. Снова я, ну хорошо, я сама ведь подписалась на это. Меня никто не принуждал. Я призвала теневой клинок и вогнала его в щель, которая была между дверью и стеной, после чего срезала ее с петель, и выстрелила в замок. Я вырвала дверь из крепления, после чего прислонила ее к стене. Путь был открыт, и мы вошли внутрь.
И это Крюк? Я была поражена тому, что тот, кого я считала одним из своих главных врагов, оказался немощным стариком, который едва-едва мог шевелить ногами. На вид ему было за шестьдесят, старое, измученное лицо, которое не заставляло испытывать меня ничего кроме сострадания. Однако он все-же был моим врагом, врагом которого нужно было устранить.
— Ближе не подходите — проскрипел Крюк.
— Твоя игра окончена старик, сдавайся — выкрикнула Даск.
— Вы думаете что раз поймали меня, то победили — Крюк усмехнулся, а я увидела бреши в его рту, вызванные недостающими зубами.
— Сдавайся — повторила Даск. — Твоя игра окончена.
— Да, да, да, да — протараторил он словно пулемет, — однако вам все равно не заглушить сигнал.
— Старик, хватит нести чушь. Твое дело проиграно — битва окончена.
— Нет, нет, нет, нет. Все будет оплачено тогда, когда он скажет.
— Он?
— Я и так сказал слишком много — ответил Крюк, — пора закончить с этим.
С этими словами он схватил пистолет-зубник, который лежал на пульте управления. Он что, серьезно? Старик, ты не в том положении, чтобы тягаться с нами. Словно в ответ на мои мысли, его ноги задрожали, было видно что его немощное тело, вот, вот сдаст позиции. Однако он пытался держаться на высоте, молодец. Я не стану стрелять в немощного старика, это вообще абсурд какой-то. Но вот Крюк глядел на меня по иному, будучи на стороне врага, он был преисполнен решимости, покончить со мной. И прежде чем я успела высказаться, он выстрелил в меня.
Пуля прожужжала по моему шлему, после чего воткнулась в стену, за моей спиной. Ладно, раз уж ты так хочешь… Я прицелилась и сделала выстрел, Крюк покачнулся, но не упал, что-то заставляло его двигаться, даже не смотря на немощное тело. Почему, почему он так яро не желает принять того, что он проиграл, и кто этот Он, о котором он говорил? Пока я думала, в меня попало ещё несколько пуль, блин, мне не оставляют другого выбора.
Я скользнула в ЗПС, после чего отметила в качестве цели пистолет-зубник, а затем развеяла заклинание. Клацанье затвора и разлетевшийся в дребезги пистолет, вот что стало вердиктом того, что я жаждала добиться. Крюка отбросило на пульт, однако он был жив. Жив, и это было главным для меня, я не хотела убивать его, пусть это сделает кто-либо другой, и при этом не у меня на глазах.
— Все кончено Старик, хватит этого цирка.
— Нет, нет — скрипел он, — вы не понимаете, он все видит, все знает.
— Старик — произнесла я, занося над его головой приклад. — Я понимаю тебя, прекрасно понимаю. Но нельзя строить мир на лжи. Не ужели тебе никогда не было противно от того, что ты врешь в микрофон тем, кто слушает твою станцию?
— Будь я на твоём месте, то давно разбила все оборудование к чертям, дабы больше не выходить в эфир.
Тяжёлое дыхание, которое сопровождалось хрипом и скрипением было ответом, ответом который я не хотела-бы получать. Но вот Крюк был иного мнения, будучи по ту сторону баррикады, он видел мир другими глазами, он родился и вырос в пустоши, совершенно не зная другой жизни. Доказательством этому служили отметины, которые подобно шрамам покрывали его старое тело. Да что там, я кажется поняла, откуда пошло его прозвище. На сетке жеребца был крюк, который я уже видела, когда будучи маленькой кобылкой, читала книжки, в которых говорилось о пиратах, которые лишившись конечности, заменяли ее крюком.
Жизнь была такова, что одним посчастливилось как мне, родиться и вырасти в тех местах, которые именуют зелёными зонами. Другим повезло меньше, к примеру взять моего мужа, он родился в семье военных, родители его погибли при исполнении, оставив его и его младшую сестру на произвол судьбы. Ему ещё повезло, что у него был хороший отчем, который позаботился о нем, когда он лишился всего. А сколько тех, кто потерял кров и близких? О Богини, я даже думать не желаю. От одной мысли о подобном, мое сердце тоскливо сжималось, заставляя лезть на стену от той боли, которую я испытывала.
— Довольно — рыкнула Даск, — кончайте с ним.
— Как прикажете.
К Старику подошли двое жеребцов и накинули аркан на шею его. Когда его уводили, он обратился ко мне. Я по прежнему, хотя и прошло много лет, помню тот вопрос, который он задал мне.
— Что мне теперь делать? — Я ответила на этот вопрос в сдержанной манере.
— Начни говорить правду, да, это будет не легко, но вполне возможно. — Бросив на меня последний взгляд, жеребец скрылся за лестничной клеткой.
Ко мне подошла Даск, я отправила Шафт на подвес, понимая, что бой окончен. После чего я села на круп, даже в сидячем положении, я была выше нее. Ух, а я ведь даже
