краев. Он хотел только одного — спать. И уже засыпая, благодарил Создателя за все подарки невозможно долгого дня.
Алиса сидела в кабинете Фролова. Тот вызвал её на беседу. Тему беседы она примерно представляла. Алиса спокойно смотрела перед собой, уперев взгляд в шкаф для бумаг. Она не ждала справедливого разбора события. Алиса ждала, что будет дальше. И поэтому оставалась спокойной и безучастной. Владимир Петрович Фролов молчал, профессионально тянул время, пытаясь заставить Алису нервничать.
Этой ночью Владимир Петрович пил с товарищами. Событие собраться рядовое — чей-то день рождения. Поэтому голова и болела. Не без причины. Банальное застолье! В холодильнике стоял кефирчик, организм требовал выпить залпом этот чудодейственный напиток. Фролов нехотя боролся с этим желанием, ожидая, пока напиток вберёт в себя побольше холода. А сейчас он с умным видом перебирал бумаги на столе и лазил за чем-то в шкаф. Потом, сделав несколько абсолютно бесполезных звонков, Фролов вышел покурить. Правда ненадолго. На стене кабинета Владимира Петровича висел портрет президента. Президент смотрел с портрета весело. Владимир Петрович специально выбрал именно этот портрет. Он любил, когда людям из органов весело. «Вот пришло и наше время», — говаривал он, глядя на лицо счастливое президента.
Фролов: Ну, и как вы объясните нападение на Уэлча?
Алиса: Да никак. Я шла по улице. Он на меня напал. За меня заступились.
Фролов: Вы говорите, это он на вас напал? Вас ничего не смущает?
Алиса: Нет.
Фролов: Вы заранее договорились с этими людьми?
Алиса: Нет.
Фролов: Где они живут, их телефоны?
Алиса: Я не знаю ничего. Они мне незнакомы.
Фролов: Это ложь! Вы знаете, что вам предъявлено обвинение в нападении на гражданина другой страны?! Вы знаете, что он напрямую свидетельствует против вас?
Алиса: Я вам сказала, всё что знаю.
Фролов: Я бы вам не советовал куда-нибудь уезжать до окончания расследования этого дела. И напишите объяснение касаемо произошедшего.
Алиса: А зачем мне это надо?
Фролов: А затем, девочка, чтобы ты пришла домой на своих ногах. Или ты думаешь, что с тобой тут шутят.
Фролов встал, дал Алисе лист бумаги и ручку. Несмотря на головную боль, ему нравилось работать. В этой работе присутствовало что-то реальное. Владимир Петрович чувствовал это и получал удовольствие. Удовольствие гончего пса, которому наконец-то дали возможность поохотиться. Ещё до начала разговора, он напряг свои связи, установил прослушку телефона и влез в интернет-почту Алисы. Он не сомневался, что найдет всех участников нападения и внимательно смотрел на Алису, пока та писала объяснительную записку. Фролов нравился себе. Всё шло по его плану. Потом бывший работник спецслужбы положил написанную объяснительную в один из ящиков своего стола, резко встал и сказал любимую фразу: «Пока можете быть свободны». «Да, и, надеюсь, вы понимаете, что вам лучше помалкивать о произошедшем! Разговор был окончен и Фролов с нетерпением полез в холодильник за охлаждённым кефиром.
Алиса дорабатывала предусмотренный в контракте срок. Этот срок определялся тремя неделями, с момента подачи заявления об уходе. Она понимала, что просто так Гóрдон уйти не даст. Поэтому её не удивил разговор с Фроловым. Больше удивило то, что Гóрдон не уволил её сам по какой-нибудь надуманной, но приемлемой причине. Впрочем, возможно, он искал эту причину и хотел сделать побольнее. Алиса, придя в отдел, почувствовала несколько отстранённое поведение коллег. Хотя, может ей это только показалось?
В обед подошла Катя Рогинцева из отдела кадров. Катя казалась себе очень деловой и умной. Она даже носила очки, хотя имела прекрасное зрение и почти всегда улыбалась ничего не значащей формальной улыбкой в тридцать два зуба. Катя вела себя холодно и очень официально. Это качество ценили начальники и пользовались, когда хотели донести какую-нибудь неприятную информацию до отдельного работника компании. И ещё, Кате нравилось эти просьбы руководства, она испытывала какое-то особенное извращенное удовольствие от порученной миссии. Поэтому Катя говорила с ноткой некоторого пренебрежения и высокомерия.
Катя: Ты бы забрала свое заявление об уходе обратно, тебя всё равно уволят по статье.
Алиса: Я так понимаю, основание уже придумали?
Катя: Ты не беспокойся по этому поводу.
Алиса: Тогда и ты не беспокойся по поводу моего заявления. Всё будет именно так, как я сделала.
Катя: Ты же понимаешь, что только усложняешь себе жизнь. Ведь все могут сделать вид, что заявления не было.
Алиса: Даже секретарь, которая его официально зарегистрировала?
Катя: Ну, я тебя предупредила!
Алиса: А меня не трогают твои предупреждения!
Алисе очень неприятен этот разговор. Она не любила Катю. По её мнению, Катя глупая и никчёмная. Но теперь, без сомнения, дело принимало наихудший оборот. Если уж Рогинцеву прислали, то всё. Алиса хотела расплакаться, но не могла позволить этого. Хотя очень обидно. Алиса чувствовала себя совершенно беззащитной. Она понимала, что ни в чем невиновата. С другой стороны, это мало кого интересовало. Алиса собралась и сделала спокойное лицо. Да вот не сдамся вам всем из принципа и всё! Хотите по-плохому? Пусть будет по-плохому! Алиса решила держаться. Терять ей теперь уже точно нечего.
Лёлик готовил кофе. Он специально отпросился с работы на пару часов, чтобы привести Ирину и Веру в порядок. Как вы помните, ночью, Лёлик выходил погулять. Его не было довольно долго. Так вот, после его неожиданного ухода, девушки выпили ещё по чуть-чуть. А потом добавили столько же и стали выяснять отношения. Они даже пришли к какому-то разрешению выросшего из ничего конфликта. Но хоть убей, сейчас не смогли этого вспомнить. Как впрочем и сам конфликт. Вот она, волшебная сила искусства!
Девушки сидели на кухне и, через островки проясняющегося сознания, в океане бушующей головной боли, вспоминали прошедший вечер. Выглядели вчерашние красотки, как только что вылупившиеся птенцы. Лёлик приводил их в себя с помощью душа, завтрака и кофе. Усилия Лёлика, пусть и не сразу, давали определённые результаты. Неожиданно в этот гуманитарный процесс ворвался звонок. Лёлик взял телефон, думая, что звонят с работы. Так обычно всегда бывало, стоит отойти, у кого-нибудь обязательно появлялась в нём нужда.
Звонили не с работы… Звонила Алиса! Лёлик, за всеми событиями прошедших суток, почти забыл о ней и искренне радовался её голосу, так же, как выпускник школы аттестату. Откровенно говоря, Лёлик почти не верил, что Алиса позвонит. Голос на том конце звучал необыкновенно притягательно и немного грустно.
Алиса: Ты что, дома? Вот уж не ожидала застать тебя там.
Лёлик: Представляешь, забежал на часок…
Алиса: Ну, и как твои дела?
Лёлик: Думаю, что теперь отлично.
