пролетами ниже по-прежнему валялся труп молодого мужчины. Инга на секунду задержалась около него. На ее лице промелькнуло скорбное выражение. Она была явно раздосадована, но не слишком.
В помещении, где стоял загадочный аппарат, тоже ничего не изменилось – еще один мертвец с выпученными глазами и покрытые многолетним слоем пыли останки прошлой жизни. Судя по всему когда-то здесь проводили небольшие корпоративные совещания. Два ряда дорогих кожаных кресел, массивный овальный стол, большой настенный экран в изящном декоративном обрамлении, – все это выглядело сейчас одинаково бесцветным и совсем ненастоящим. Казалось, тронь любой предмет, и он рассыплется в прах.
Инга остановилась возле опутанного проводами стеклянного шара и тяжело задумалась. Вадим не лез с расспросами, хотя пока есть время неплохо было бы разобраться, кто и за какие грехи его помиловал, а также уточнить особенности бытия в этом странном мире. Но теперь, после нежданного спасения, ему больше ничего не хотелось. Он оставил на верную смерть Николь, не уберег Глен, удостоверился в порочности всех благих начинаний и собственном бессилии. Напрасно. Все напрасно!
Вадим подошел к широченному окну. Панорама мертвого города производила гнетущее впечатление. Утыканный небоскребами деловой центр плавно перетекал в низкорослые жилые кварталы. Печать запустения лежала на всем, и даже кое-где проклюнувшая туман ярко-зеленая растительность обширных парков не радовала глаз. Ближе к горизонту серая пелена расступилась, открыв нечто похожее на извилистую трещину, прихотливо расколовшую каменную корку городских магистралей. Краснов вгляделся и понял, что это зажатое гранитными берегами русло высохшей реки. Удивительное соседство – многометровая стена воды по одну сторону и лишенная смысла набережная – по другую.
Почувствовав за спиной движение, Вадим оглянулся. Инга уселась в ближайшее к «аквариуму» кресло, вытянула ноги и закрыла глаза.
– Разве мы не идем вниз? – удивился он.
– Нет.
– Но… здесь же опасно…
– Внизу еще опаснее…
Вадим снял с плеча тюк, положил его на стол и тоже присел на краешек мягкого украшенного ажурными подлокотниками кресла. В воздух поднялось облачко пыли. Невесомые частицы медленно опадали, как бы символизируя бренность всего сущего. Зловещая тишина сочилась в уши, заполняя рассудок неконтролируемыми животными страхами.
Минут через пять Краснов не выдержал.
– Мы чего-то ждем? – негромко поинтересовался он.
– Да, – не открывая глаз, вяло откликнулась Инга.
– А вдруг здесь появятся те, кто охотится за тобой?
– Значит – не судьба…
– Что «не судьба»?
Она повернула к нему голову и, прищурившись, простодушно ответила:
– Спасти Мир.
С трудом проглотив застрявший в горле комок, Вадим спросил:
– Который из трех?
– Ты неплохо осведомлен, – констатировала Инга. – Но ты не из наших. Кто же ты тогда? Самодеятельный любитель приключений? Или агент какой-нибудь местной спецслужбы? Нет, на агента ты не тянешь…
– Да, – согласился он, – службист давно вытряс бы из тебя все, что ему нужно.
– Ой не знаю, не знаю, – протянула она. – Это смотря, что тебе нужно?
Вадим поймал ироничный взгляд и, копируя ее же интонацию, повторил:
– Спасти Мир.
– Какое приятное совпадение! – с сарказмом воскликнула девушка.
– Не понимаю, чему ты радуешься?
– Это нервное… не обращай внимания.
– М-м… ну тогда, может быть, все-таки поговорим по-человечески?
– Говори. Разве я против?
– Я объясню, как сюда попал, а ты потом ответишь на мои вопросы. Идет?
– Ну-у… если нам не помешают…
– Я буду краток, – Вадим решил не рассказывать про свои злоключения на Теллуре и вообще ограничиться минимумом подробностей. – Там, где я жил раньше, однажды появились черные пирамиды… – Инга никак не отреагировала на это известие, и он продолжил: – «Осчастливленное» человечество начало приспосабливаться к новым условиям выживания. Те, кому уже был вынесен приговор, спешно покидали Землю либо отправлялись в мир иной. Случилось так, что срок, отпущенный мне неизвестными «доброжелателями», оказался слишком мал. И тогда другой «добрый человек» переправил меня в выжженную радиацией пустыню. Не спрашивай: зачем он это сделал? На сей счет я могу лишь строить догадки. Сомневаюсь, что он хотел меня спасти, ведь аурометр по-прежнему вел обратный отсчет. Но мне опять повезло, если это можно назвать везением… Я выручил из беды одного японца, правда, потом он все равно умер, но до того успел рассказать много интересного. Теперь я знаю про параллельные информационные потоки и созданные на их основе три экспериментальных мира…
– Ты жестокий человек.
– Я?! – искренне удивился Вадим.
– Наблюдатель не станет по своей воле говорить о подобных вещах.
– Его вынудили обстоятельства… он хотел выжить… но просчитался. Невозможно предвидеть все.
– К сожалению… – печально произнесла Инга.
– Тебе виднее, – Вадим на секунду задумался. – Программировать инъектор мне пришлось самостоятельно. Затея удалась на все сто: я попал в третий созданный вами мир и почему-то не был раздавлен за чужие грехи. Но что-то мне совсем не радостно…
– А нечему радоваться, – призналась Инга. – Все так запуталось…
– И что теперь делать?
– Ждать…
– Это я уже слышал, – пробурчал Вадим.
– Кстати, а как ты выбирал объект для контакта? – подозрительно осведомилась Инга. – Из каких соображений им стала именно я?
– Ну-у, – смутился Вадим. – Случайно…
– Случайно?
– Конечно. Какие тут могут быть еще соображения?
– Удивительно! Получается – ты у нас везунчик.
– Сомневаюсь.
– Зря! Ты какой радиус сближения выбрал?
– Минимальный. А что?
– Ты мог меня убить… минимальный радиус ставится только в крайнем случае.
– Так у меня и был крайний случай!
– И что же ты увидел, когда очнулся?
– Окно, стена воды, акула…
– Странно, – хмыкнула Инга.
– Вернее… сначала мне показалось, что я увидел тебя, – неуверенно заметил Вадим. – В каком-то розоватом свечении…
– А-а… – нахмурилась Инга и сурово добавила: – Тогда понятно.
– Что я опять натворил?
– Ты имел один шанс из миллиона и остался жив.
– Объясни! – взмолился Вадим.
– Этот аппарат, – она указала на «аквариум», – корректирует параметры индивидуального информационного поля человека. Когда он был включен, тебя угораздило попасть в его активную зону. Структурный ограничитель, наведенный на твою психоматрицу, разрушился, и тебе больше не грозит самоликвидация. Сколько времени оставалось в запасе?
– Тринадцать дней или чуть меньше.
– Надо же!
– Чудом уцелел?
– Конечно.
– А ты что там делала? Тоже ауру лечила?
– Лечила-лечила, да не вылечила…
– Почему?
– Все! Пресс-конференция окончена, – посуровела Инга.
– Нет! Постой. Это что же получается? Кто же мне тогда едва череп не раскроил? Твои дружки что ли? – Вадим кивнул на валявшийся у выхода труп.
– Они думали, что ты враг…
– А где на мне написано, что я враг? Чем я похож на врага?
– Ты появился не вовремя, и они сделали такой вывод… – Инга говорила все тише и тише. Казалось, беседа настолько утомила ее, что через пару слов она сама бесформенным студнем распластается на полу.
– Хорошенький вывод, – не унимался Вадим. – Хоть бы спросили мое мнение!
– Им нельзя было рисковать, – прошептала Инга.
– Да! Конечно. Лучше сразу убивать каждого встречного, лишь бы не рисковать. Вдруг он вынашивает относительно вас какие-то коварные планы.
Инга не ответила и вновь смежила веки.
– То есть мне теперь ничто не угрожает? – никак не мог поверить Вадим.
– Не совсем… – едва слышно произнесла она. – Ты освободился от одной проблемы, но нашел другую…
– Какую же?
– Ты выбрал не слишком подходящую компанию…
– Я это заметил…
– Где-то допущена ошибка, и есть люди, которые охотятся за мной… вопрос в том, кто найдет нас раньше, друзья или враги… сами мы здесь не выживем…
Сказав эти слова, Инга уронила голову на грудь.
– Эй, – насторожился Вадим. – Ты чего?
Он вскочил, схватил девушку за руку. Впопыхах долго не мог нащупать пульс, уловить дыхание, ну не умерла же она, в самом деле! Наверное, обморок? Перенервничала?
Тоненькая жилка на шее мерно пульсировала. Вадим немного успокоился, но руку ее не отпустил, словно надеялся, будто сможет таким образом удержать в этом прелестном теле то, что раньше называлось душой.
Едва он собрался с мыслями и попробовал оценить обстановку, как донесшийся из прохода отдаленный грохот звонким металлическим эхом резанул по нервам. Природа внезапного шума была
