капитан, его правый глаз стал подергиваться от нервного тика.
– Откуда же вы возьмете по-настоящему большие деньги?
Несколько секунд Уилтшир молчал, как бы не решаясь заговорить, потом все-таки пересилил себя.
– Корабельная касса, – наконец произнес он чуть слышно.
– Что? – переспросил Загорский.
– Корабельная касса, – повысил голос капитан.
Нестор Васильевич поглядел на него с удивлением. Неужели мистер Уилтшир готов ограбить корабельную кассу?
Лицо капитана перекосила судорога.
– Не ограбить, – казалось, что Уилтшир охвачен лихорадкой. – Не ограбить, но лишь попользоваться. Просто так я ни за что бы не решился на это пойти, но с вашей системой я ничем не рискую…
– А сколько у вас денег в кассе? – спросил Нестор Васильевич.
– Восемьдесят тысяч.
– Восемьдесят тысяч чего?!
– Восемьдесят тысяч фунтов стерлингов, разумеется. Или два миллиона франков.
Загорский задумался и думал не меньше минуты.
– В конце концов, – проговорил он медленно, – вы все-таки спасли мне жизнь. И, кроме того, в случае удачи куш может быть таким, что и вы, и я обеспечим себя до конца жизни. Однако вы должны понимать, что полной гарантии выигрыша нет – ведь дело тут не только в методе, но и в навыке.
– Ничего, – отвечал капитан несколько самонадеянно, – навык у меня имеется, мне бы только метод узнать.
Катер пришвартовался к причалу.
– Когда хотите начать обучение? – решительно спросил действительный статский советник.
– Хотел бы уже сегодня, но надо уладить кое-какие дела на борту, – отвечал Уилтшир.
– В таком случае, жду вас завтра в девять утра возле казино, – сказал Загорский.
Капитан слегка удивился: в девять утра казино еще закрыто. Нестор Васильевич объяснил, что учиться они будут в его номере, а казино станет просто ориентиром, чтобы капитану не искать Загорского лишний раз по гостиницам.
Уилтшир напоследок крепко пожал ему руку, взгляд капитана светился надеждой. Загорский улыбнулся и легко перескочил с катера на причал. Катер отплыл, держа по правому борту наполовину опустившееся в море желтое, охваченное красноватой дымкой солнце. Загорский некоторое время провожал катер взглядом, потом спросил куда-то в пространство:
– Ну, как дела?
– Наши дела – как синька бела, – отвечал из-за его спины незаметно подошедший Ганцзалин. – Лучше скажите, как дела у вас? Рыбка клюнула?
Действительный статский советник покосился на помощника с неудовольствием: какой все-таки он циник!
– Это я-то циник? – удивился Ганцзалин. – Разве я притворился утопающим, чтобы попасть на борт военного корабля? Разве я использовал трудные обстоятельства капитана, чтобы втянуть его в наше дело? Кстати сказать, как вы узнали, что он банкрот?
– Об этом знает весь корабль, – отвечал Загорский. – Я тебе не говорил, что один из гладиаторов был матросом с крейсера «Эдуард IV»? Мы с ним поболтали по-дружески, и он мне рассказал о тягостном состоянии капитана Уилтшира.
– Ловко, – ухмыльнулся помощник. – Лишний раз вижу, что никакие сведения не бывают лишними. На крейсере ничего не заподозрили, когда увидели вас тонущим?
– Они не могли ничего заподозрить, потому что я и правда без пяти минут утонул, – серьезно отвечал Нестор Васильевич. – В противном случае меня бы просто не взяли на борт. Единственное, что отличало меня от настоящего утопленника – это отсутствие воды в легких. Но этой роскоши я позволить себе не мог. В остальном же я был истый утопленник – холодный, мокрый, бездыханный.
Ганцзалин кивнул: он уже видел хозяина в подобном состоянии и легко может представить себе это неприятное зрелище. У них же все пока тихо и спокойно, если не считать того, что на горизонте появился пан Марек.
– Что ему надо? – удивился действительный статский советник.
– Как обычно, денег.
Загорский кивнул: да, они в долгу у Ковальского. Если бы не он, лежать бы им хладными трупами где-нибудь в заливе с камнями на шее.
– Преувеличиваете, – недовольно заметил китаец. – И вообще, деньги Ковальскому давать нельзя – он их проиграет. Сколько волка ни корми, он все выпить хочет.
– Как тебе не совестно, – покачал головой Загорский. – У него же совсем нет денег, ему, наверное, даже есть нечего. А за гостиницу заплатить?
– За номер его я заплатил, – отвечал Ганцзалин, – и обедом тоже накормил. И еще ужином собираюсь.
– И на том спасибо, – кивнул Загорский. – Ладно, долг Ковальскому мы отдадим, когда завершим свои дела. Завтра же нас ждет небывалая в истории Монте-Карло афера…
Глава двенадцатая
Небывалая в истории афера
Назавтра ровно в девять ноль-ноль капитан Уилтшир в белоснежном костюме явился ко входу в казино. Там его уже ждал действительный статский советник. Не тратя времени попусту, они направились в номер к Загорскому.
На урок применения шахматных принципов к карточным играм не был допущен даже Ганцзалин. Он надулся.
– Сам подумай, какая это будет тайна, если в нее еще и тебя посвятить, – втолковывал ему хозяин, стоя в коридоре. – Как говорят немцы: знают двое, знает и свинья. Нужно, чтобы клиент почувствовал себя обладателем уникального знания, иначе все дело сорвется.
Ганцзалин только кивнул в ответ и удалился, как позже заметил сам Нестор Васильевич, чрезвычайно обиженным шагом. Загорский же, надев на лицо торжественное выражение, вошел в номер, где, сидя как на иголках, уже ждал его капитан Уилтшир.
Капитан оказался чрезвычайно способным учеником, и спустя четыре часа занятий действительный статский советник объявил, что он в совершенстве перенял его систему игры.
– Вы проводите меня в казино? – спросил капитан, пунцовый от возбуждения.
– Нет, – решительно отвечал Загорский, – это может вызвать подозрения. Дело в том, что благодаря удачной игре мою физиономию там слишком хорошо знают. Наше знакомство будет бросать на вас тень. Они могут принять какие-то меры еще до того, как вы выиграете достаточно денег, а это не в наших интересах.
Уилтшир кивнул. Итак, они договорились: половина выигрыша отходит господину Загорскому!
– Да, – кивнул Загорский. – И еще один, последний совет. Не ставьте сразу много. Поиграйте чуть-чуть по маленькой, проверьте, как действует система. Проиграйте пару раз, чтобы не вызывать особенных подозрений своей везучестью. И только после этого переходите к настоящим ставкам.
Капитан пожал Нестору Васильевичу руку и вышел вон. Загорский посмотрел на часы. Он действительно не хотел являться в казино, но вовсе не потому, что боялся бросить тень на Уилтшира. Просто он отлично помнил обещание мсье Блана, и не хотел раньше времени навлечь на себя его гнев. А для этого надо было вести себя как можно более незаметно.
Спустя минуту в номер вошел Ганцзалин, который все это время дежурил, сидя в ближайшем кафе.
– Отпустили его одного? – спросил он.
– Так надо, – отвечал Загорский. – Ни тебе, ни мне нельзя вместе с ним.
Китаец покачал головой.
