Выходило так, что во всём огромном особняке мирно спал лишь один человек — маркиза Меццо. Данный факт вызывал раздражение у Вероники, а может и не только этот. Она выспросила у меня о том, как тут оказалась Адриана, а затем постоянно отпускала колкости в её адрес. И я вздохнул с искренним облегчением, когда вернувшийся барон кивком головы предложил мне следовать за ним.
Я бросил окровавленную тряпку, которой драил пол в холле, и энергично двинулся за учителем.
Он привёл меня в гостиную, плотно закрыл дверь и сказал:
— Виктор, я телефонировал маркизу Меццо и у нас вышел довольно содержательный разговор, хоть и на повышенных тонах.
— И о чём вы договорились? — спросил я, примостил зад на диван и устало потёр покрасневшие глаза. Сейчас бы провалиться в крепкий, восстановительный сон, а не вот это вот всё…
Люпен же не стал присаживаться. Он заложил руки за спину и принялся расхаживать по гостиной.
— Мы сошлись на том, что у маркиза Меццо есть неделя. Ежели он не решает свои проблемы с Ройтбургами, то мы, Виктор, выходим из игры. Я не готов рисковать домом, своими воспитанниками и даже слугами. Всё зашло слишком далеко. Я и помыслить не мог, что моя затея может так дурно обернуться. Эх, зря я тогда предложил свою помощь маркизу.
— Значит, не все ваши идеи гениальные? — уколол я учителя и прикрыл зевок ладонью.
— Все, — не согласился он, резко остановился и вперил в меня недовольный взор. — Но непредсказуемая жизнь может вывернуть их так, что белое становится чёрным, а друг — врагом.
— Ну да, ну да, — промямлил я и спросил: — А что же юная маркиза? Вы отпустите её в академию?
— Да. Маркиз сказал мне не чинить ей препятствий. Рано утром вы оба отправляетесь в академию. А ежели через неделю угроза со стороны Ройтбургов не будет устранена, то ты покинешь это учебное заведение.
— А что будет с маркизой? — полюбопытствовал я, отвлечённо подумав, что диван в гостиной совсем неплохое место для того, чтобы продрыхнуть на нём до утра.
— Маркиз вернёт её домой силой. Он уже дошёл до точки кипения, — просветил меня аристократ, буквально упал в глубокое кресло и взвинчено добавил: — Ежели бы не его мягкотелость и сюсюканье со взрослой дочерью, то ничего этого не было бы.
— А я сразу сказал, что надо под замок неразумную девку, — вставил я и самодовольно улыбнулся.
Люпен перевёл на меня хмурый взор умных глаз и приоткрыл рот, дабы что-то сказать, но тут в дверь гостиной деликатно постучались и его челюсти со стуком захлопнулись.
Я же великодушно бросил, обернувшись к двери:
— Войдите!
На пороге показался Кир Каралис, и он сразу же был встречен благодарственными словами барона:
— Сударь, ваша помощь неоценима. Ежели бы не вы, то всё могло обернуться куда как хуже.
— Вы бы и без меня справились, — вежливо сказал менталист, который явно понимал, что без него уж как минимум Вячеслав точно бы отправился в Рай для дворецких.
— За мной должок, — серьёзно произнёс Люпен.
— Бросьте, пустяки. Мы же давно знаем друг друга, — с улыбкой проговорил Кир и уселся на другой диван. — Однако мне было бы любопытно послушать из-за чего произошло столь вопиющее нападение на особняк.
— Не знаю, вправе ли я рассказывать, ведь секрет не мой. Но вы, наверное, всё же заслужили услышать подоплёку произошедшего инцидента, — витиевато выразился барон и без подробностей рассказал о столкновении двух могущественных родов Меццо и Ройтбургов, а затем поведал каким мы тут боком затесались.
Менталист, не перебивая, выслушал Люпена, хмыкнул и произнёс:
— М-да, ваш порыв был благороден и не лишён здравого расчёта, однако судьба внесла свои коррективы. Сочувствую вам.
— Не стоит. Я сам виноват, — признался барон и заверил Каралиса: — Дорогой друг, не беспокойтесь, о вашем участии в защите моего особняка никто не узнает. Я избавлюсь от трупов, кои носят следы ментальной магии.
— Благодарю. А что же полиция? Вы станете вызывать её представителей?
— Нет. Вряд ли Ройтбурги настолько глупы, что послали людей, которых можно связать с ними. Скорее всего, на моём леднике лежат обычные наёмники.
— Да, весьма вероятно, — согласился маг, поиграл бровями и подытожил: — Что ж, спасибо за всё, ваша милость, пора мне откланяться. А если у вас будет такое желание, то я жду вас в гости. И тебя.
Кир выразительно посмотрел на меня. И я тут же пролепетал, очарованный силой, продемонстрированной менталистом:
— О, я был бы рад погостить у вас и ещё чему-нибудь поучиться.
— Приятно слышать, — улыбнулся Каралис и встал с дивана.
— Марк отвезёт вас, сударь, — сказал барон и тоже принял вертикальное положение. — Я провожу вас до автомобиля.
Они вышли из гостиной. А я мельком подумал, что раньше Каралис никогда не приглашал меня в гости. Он пару месяцев учил меня у себя в особняке и не отличился тёплым приёмом. Да и барон неплохо заплатил ему. Но после того раза ни Кир, ни Люпен не поднимали тему моего следующего обучения у Каралиса. А тут он сам предложил приехать к нему. Похоже, Кира впечатлили мои способности. И я не должен упустить возможности поучиться у него. Но это всё в будущем… А пока я брыкнулся набок и практически тут же заснул, подложив под щеку сложенные вместе ладони.
Остаток ночи промелькнул как одно мгновение. А страшно раннее утро началось с деликатного сухого покашливания.
Я с трудом разлепил пудовые веки, сфокусировал взгляд и разглядел на фоне брызжущего серостью окна фигуру Вячеслава.
— Виктор, пора вставать. Её светлость маркиза Меццо уже ждёт вас на кухне. А вам ведь ещё надо освежиться после бурной ночи.
— Впервые после выражения «бурная ночь» я содрогаюсь в страхе, — философски прохрипел я и сполз с дивана.
Всё тело ломило, стреляло и протестующе скрипело, словно я за несколько часов стал ровесником дворецкого.
Благо, горячий душ немного помог разогнать по телу застывшую кровью. А уже после живительных водных процедур я присоединился к маркизе, которая пила чай и аккуратно поедала черничный пирог, видимо, оставшийся после ужина. Ведь его никто бы не успел испечь. Кухарка ещё не явилась, поскольку за окном до восхода солнца оставалось не меньше часа.
Девушка улыбнулась при виде меня и проговорила, отводя взгляд:
— Доброе утро, Виктор. Я вчера так устала, что мгновенно провалилась в сон и ничегошеньки не помню. Помню лишь, как сделала пару глотков того чудесного чая.
— Совсем ничего не помните, сударыня? — проронил я, заметив её пунцовые ушки.
— Да, совсем, — подтвердила она и жар смущения запылал на её щеках и даже сполз на шею. Ещё чуть-чуть и он бы залил её грудь, виднеющуюся из откровенного декольте длинного платья, принадлежащего Веронике.
