с несколькими тысячами единиц бронетехники (не только танки, но и бронетранспортеры) и автомобильной техники (грузовые и легковые машины), позволили практически с нуля создать конно-моторизованную группу. При этом, если советские конно-механизированные группы создавались путем механического соединения кавалерийского и танкового (механизированного) корпусов, то белоэмигранты создали вначале два конно-подвижных корпуса, а из них – конно-механизированной группы. Всего в ней было более 33 тыс. человек, 440 танков, 500 бронетранспортеров, 700 машин и подчинялась она непосредственно Главкому.
Ее появление окончило план наступления. Сергей Александрович очень хотел, но не мог завершить его мощным ударом. Очень бы было здорово, но ни людей, не техники. И вот сподобилось.
Единственно, что попаданца огорчила, так это имеющая артиллерия. Сводные артиллерийские корпуса оказались действительно сводными – орудия и минометы собирали буквально по дивизиям и полкам. Кроме ИПТАБ, те просто вошли отдельными полками.
А после начала наступления приходилось раздавать артиллерию обратно, ведь наступать пехотой без поддержки хотя бы несколько орудий означало устилать каждый километр трупами.
И все-таки пошли! 17 ноября началось наше контрнаступление. Без преувеличения, с сонмом орудий и минометов, в котором легко узнавался «голос» морских 12-дм орудий. Эти великаны «работали» в интересах Западного фронта. Они ввели огонь где-то в районе Люберец и их хлесткие щелчки слышались по всей Москве, в том числе и в Кремле.
Впрочем, в этот день Сергей Александрович, как полководец, находился на НП Западного фронта, около командующего фронта генерала армии Г.К. Жукова.
Наступление происходило, так как это планировалось первоначально – главная роль отводилась Западному фронту, в его интересах «работала» и дальнобойная морская артиллерия, и почти вся авиация фронтов и ВГК. Немцы были обязаны понять, что Западный фронт главный, что русские, как варвары, эти глупые унтерменши, только и умеют, что наступать напрямую, под огнем их пехоты.
Г.К. Жуков в первые дни со всей энергией и жесткостью, как он мог, будет толкать войска фронта. Их у него немного, но они были безжалостно сконцентрированы на направлении главных ударов, так что на остальных участках было едва по несколько человек на 1 км фронта и одно орудие или миномет. Вздумай немцы контратаковать, русским пришлось бы очень туго, вплоть до катастрофы, ведь свободных войск оставалось очень мало – одна конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Шкуро, плюс еще некоторые части наверняка бы оставались у командующих фронтами. Но все равно было бы тяжко.
К счастью, немцам (их генералам и офицерам) было не до этого, ведь наступление шло активно и уже в первый день на направлении главного удара отметились успехи. А то! Сергей Александрович самолично шел в атакующих частях (но не в передовых цепях) и безусловно требовал применение техники при атаках.
Пушек было на Западном фронте в 1941 году мало, танков и САУ еще меньше, но и те и другие все-таки наличествовали. От командиров частей и соединений лишь постоянно требовались неимоверные порой усилия по потягиванию артиллерии и бронетанковой техники.
С этим приходилось быть построже, и даже командующего фронта генерала армии Г.К. Жукова однажды поправить. Тот в своих приказах все уделял внимание на быстроте пехоты. Главнокомандующий направлением в устной беседе указал – для командования продвижение будет проведено, если с пехотой обязательно пройдет артиллерия. Хотя бы мелких калибров где-то 45-мм или даже, в крайнем случае, ПТР.
В другом своем приказе для войск уже всего направление, он указывал, что пехота без артиллерии нередко оказывается совершенно беспомощной перед огнем ДЗОТов и ДОТов и несет огромные потери, что совершенно недопустимо.
Конечно кругом бездорожье, снег, а у нас боеприпасов мало, но с другой стороны, грязи уже нет, снега, несмотря на снегопады, еще мало. И боеприпасы все равно есть, хоть их и мало. Значит главное – лень и бестолковость командования. Вот я вас!
Усилия Романова были не бесплодны. Несмотря на опасения некоторых командармов, что таким образом темпы наступления замедлятся, на самом деле они увеличились. Волоколамск был взят на сутки раньше, а вообще продвижение стало как-то осознанным.
На третий день наступления Западного фронта перешли в наступление и фланги – Калининский и Брянский фланги. Приданная артиллерия и авиация немедленно перешли на их полосы. Пока, впрочем, их задачи не выходили за рамки общевойсковых. На первом этапе фронты должны были разгромить противостоящие им группировки. Это было естественно и серьезно вражеское командование не встревожило бы.
Правда, Сергей Александрович уже на этом этапе серьезно обращал внимание, а попросту приказывал при уничтожении ближайших войск максимально продвигаться на Запад, как бы окружая. Эту задачу они обязаны выполнить – войск и боеприпасов у них достаточно. А вот на втором этапе уже главным образом полагаться на смекалку и ум. Ведь соотношение войск в любом случае остается равным, а кое в чем немецкие войска даже превосходят.
Вот принципиальный момент – если наши войска сумеют сравнительно незаметно продвинутся на флангах, а немецкое командование не обратит внимание (не увидит) хотя бы на трое – четверо суток, что русские опасно загибаются в тыл группы армий «Центр», то цель будет выполнена – немцы будут окружены под Москвой всей группой.
На это Сергей Александрович всегда обращал внимание. Главное не просто окружение, обычное выталкивание немцев максимально на Запад мало что даст. Да, захватчики потеряют некоторую площадь (не всю, скорее всего даже не к началу операции «Тайфун»), естественно, некоторое количество солдат и офицеров, техники. Ну а потом с помощью резервов они остановятся, а наши истощенные войска вынуждены будут остановиться, в общем-то, недалеко от Москвы.
Вот чтобы этого не произошло, войска Калининского и Брянского должны чисто окружить немцев, а войска Западного фронта вцепится в противостоящие им войска и даже отвлечь их. Аи потом раздавить немцев в окружении, перебить, а частью пленить. Это максимум.
Великий князь подчеркивал, что, с учетом окруженных и наступающих, он не настаивает на сто процентов уничтожения. Какое-то количество частей, возможно, прорвется. Но командующие фронтов и армий, командиры дивизий и полков обязательно должны проследить, чтобы при этом немцы понесли максимальные потери.
И.В. Сталин, кстати, был категорически вначале против такой мысли. Если уж окружать, то затем полностью уничтожить, иначе зачем? Затем, после того, когда Сергей Александрович показал, что советские войска от красноармейцев до генералов еще не готовы к такой операции, а одного желания мало, он выступал против ее опубликования даже среди командующих фронтов и армий.
Удалось уговорить, все же для мужчин логика всегда выше чувств. Если
