25
Трэвис
— Рада, что ты приехал. Но тебе стоило переодеться во что-нибудь более удобное, — сказала Бри, оглядывая форму, которая все еще была на мне, и протягивая мне набор шампуров, когда мы спускались с холма к костру, который я уже мог видеть танцующим на пляже внизу. — Твоя форма пропахнет дымом.
Пока я сидел в своем грузовике, держа документы и обдумывая, что буду делать, я вспомнил, что Арчер и Бри пригласили меня пожарить зефир с ними и детьми на берегу озера. Я был так поглощен Хейвен, что совершенно об этом забыл.
«Как раз вовремя», — подумал я, бросая альбомы и документы на пассажирское сиденье. И поехал прямо сюда.
— Завтра у меня выходной, — сказал я. — У меня будет время постирать ее.
— Хорошо. Что ж, Арчер разводит огонь, так что присоединяйся к нему. Мне нужно переодеть ребенка, а потом мы с мальчиками соберем припасы. Спустимся как можно быстрее. Она сделала паузу, рассматривая меня. — Ты в порядке?
— Да. Да. Я в порядке. — Я не хотел смотреть на нее. Она разочаруется во мне, как только узнает, чего я хочу. Ну что ж. Я справился с этим однажды и смогу справиться с этим снова.
Арчер оглянулся через плечо, когда я приблизился, подняв подбородок и используя кочергу, чтобы поправить полено в костре. Я знал, что дрова он рубил сам, хотя мог бы легко позволить себе нанять для этого кого-нибудь другого.
Наверное, старые привычки умирают тяжело.
Я сел в одно из адирондакских кресел сбоку от костра, напротив Арчера, положив папку с документами и один из альбомов на камень рядом с собой.
Арчер наклонил голову, его взгляд скользнул по моей форме.
«Это официальный визит?» — спросил он.
— Нет. Я пришел прямо с работы.
Он вопросительно посмотрел на предметы, которые я разложил на камне.
«Что ты принес?»
Я прочистил горло, собираясь достать папку, но вместо этого вытащил альбом снизу и передал его Арчеру. Он взял его двумя руками, слегка нахмурившись, когда поднял фотоальбом, а затем положил его себе на колени.
Я увидел, как он сглотнул, от чего шрам на его горле зашевелился, когда он медленно переворачивал страницу. Шрам, лишивший его голоса и погрузивший в мир тишины. Между моими ребрами образовалась странная пустота. Он посмотрел на меня, и я узнал эмоцию в его глазах: удивление.
«Это фотографии моей матери».
— Да. Моя, э-э, мать дала это мне. Это было с вещами нашего отца. Алисса, должно быть, дала это ему в какой-то момент. Удивлен, что моя мать не сожгла его. — Я попыталась горько рассмеяться, но смех оборвался.
Арчер снова посмотрел на фотографии, пролистывая еще несколько страниц, его взгляд переходил от одного снимка к следующему. Он нежно — с любовью — провел рукой по странице в пластиковой обложке.
«У меня есть только одна фотография моей матери», — показал он, поднимая руки, но не поднимая взгляда, по-видимому, не желая отводить взгляд от сокровища, лежащего у него на коленях.
Выражение его лица напомнило мне о том, как выглядела Хейвен, когда ее глаза скользили по старинным фотографиям чьей-то семьи. Тоска.
— Знаю.
Я видел фотографию Алиссы Хейл на почетном месте на каминной полке в доме Бри и Арчера. И знал, что у его матери было не так уж много родственников, о которых можно было бы говорить, если таковые вообще были. У Арчера были свои воспоминания о ней, хорошие, как я предполагал, и знание того, что она любила его, но никаких материальных предметов, кроме одной-единственной фотографии.
Я вспомнил, какой красивой она казалась мне раньше. Вспомнил, как она опускалась на колени до моего уровня, когда разговаривала со мной, и что она всегда внимательно слушала то, что я хотел сказать, хотя я был всего лишь ребенком. Она любила моего отца, а я был ребенком другой женщины, его жены. Она, должно быть, испытывала смешанные чувства и даже боль из-за моего присутствия, но она ни разу не отнеслась ко мне так, как будто не любила.
И я вспомнил неистовую ярость моей матери по поводу самого ее существования, женщины, которая владела сердцем ее мужа, независимо от того, сколько уловок она использовала или какие манипулятивные планы придумывала.
Я вспомнил, что когда-то хотел, чтобы моей матерью была Алисса Хейл, а не та, которая у меня была.
Арчер потратил несколько минут, переворачивая страницы, его взгляд переходил с одной фотографии на другую.
«Спасибо», — показал он, и по выражению его лица я почувствовал серьезность его признательности.
— Да, конечно. Это твое.
Он закрыл альбом, но продолжил держать его на коленях. Он кивнул на папку, которую я положил на камень.
«Что еще ты принес?»
Я потянулся к папке с бумагами, но отдернул руку и провел ладонями по бедрам.
— Сколько времени тебе потребовалось, чтобы влюбиться в Бри? — выпалил я вместо «моя мама нашла несколько интересных документов», слова были холодными и тяжелыми у меня во рту, как горсть камешков со дна озера.
Веселая улыбка тронула уголки губ Арчера. Он поднял руки.
«Пять минут? Может быть, меньше».
Я тихо усмехнулся.
— Так долго, да? — я сделал паузу. — Думаю, иногда так действительно бывает, — пробормотал я.
Он мгновение рассматривал меня, наклонившись вперед.
«Неужели? Ты, наверное, знаешь лучше меня».
Он улыбнулся.
«Я был особым случаем».
Я выдохнул улыбку, проблеск грусти заставил ее быстро погаснуть.
«Я был особым случаем», — «сказал» он. Но, судя по выражению его лица, это конкретное описание того, кем он когда-то был, не вызвало у него никаких огорчений. Он даже выглядел более чем немного гордым этим.
Еще более глубокомысленно — и несколько опустошающе по причинам, которые заставили меня почувствовать себя глубоко униженным, — он честно ответил на мой вопрос, не тыча меня носом в тот факт, что я — легендарный Трэвис Хейл — обращался к городскому отшельнику за советом по отношениям, независимо от того, понимал он, что я это делаю или нет.
Как все повернулось.
Во многих отношениях.
— Думаю, что я тоже особый случай, когда дело касается женщин, — пробормотал я. И, вероятно, в отношении многих других тем, слишком длинных и сложных, чтобы затрагивать их в данный момент. Что касается женщин, то я либо выбирал тех, кто был слишком доступен, либо вообще не был доступен.
«Очевидно».
Арчер с любопытством посмотрел на меня, но подождал, пока я продолжу.
— Как ты узнал, что влюблен? — спросил я, больше интересуясь Арчером, чем моей собственной ситуацией. Мы никогда не говорили об этих вещах, о его истории с тех
