звучит сладко и томно, словно она напилась вина. Словно она не поняла смысла моих слов. Но она не возбуждает меня, а лишь раздражает в эту минуту. Все мои мысли теперь там, далеко, там, где моя истинная.
Я вздыхаю, и говорю уже жестче:
— Мой наследник, рожденный от тебя, должен выжить. Это не вопрос твоих, или моих желаний, София. Войны не избежать и ты будешь в опасности.
— Неужели совсем ничего нельзя сделать? Зачем вам эти игры в трон? Почему вы не можете успокоиться и довольствоваться тем, что есть?
— Ты не понимаешь о чем говоришь. Если я остановлюсь, я погибну, меня сожрут мои враги, а из моего дома сделают усыпальницу, — раздраженно бросаю я в темноту и убираю ее руки, которые уже начинают расстегивать ремень на моих штанах.
— Вы больше не хотите меня, князь?
— Ты скоро родишь, — говорю я, оборачиваясь. — Теперь ты должна думать только о будущем ребенке, а не об утехах плоти.
— Как вы говорите, словно занудные храмовники. Вспомните, какое наслаждение я дарила вам в те ночи… — она облизывает свои пухлые губы и чуть приоткрывает их, соблазняя меня, заставляя поцеловать ее.
— Что же вы, даже не поцелуете мать своего будущего наследника на прощание? — надувает она губки.
— Ты странно говоришь. Я никогда не видел тебя такой, — говорю я, чувствуя, что внутри меня нарастает какое-то беспокойство. Словно вот вот что-то должно случиться.
— Мне жаль расставаться с вами, ведь я так привыкла к вашему теплу, привыкла к вашим ласкам и вашему огню. Вы теперь моя жизнь и только в вас я вижу смысл, в вас и нашем малыше, который скоро родится.
Я смотрю в ее глаза и на какое-то мгновение мне становится жаль эту глупую девочку. Быть может, я слишком жесток с нею? В конце концов она ни в чем не виновата, кроме того, что, видимо. полюбила меня всем своим наивным сердцем.
— Пойми меня, София, я принял решение…
Я на миг останавливаюсь, раздумывая, не стоит ли сообщить ей…
— Послушай, София, я покидаю замок, я отправляюсь на поиски Анны. Это единственный шанс сохранить хоть что-то.
— Зачем она вам? — я вижу, как на глазах Софии наворачиваются слезы.
— Она моя истинная, — просто говорю я и кладу Софии руки на плечи. — Ты же знаешь, как я люблю ее.
— Но ведь у вас же есть я… Я думала… Думала, что смогу стать вашей настоящей женой. Если теперь… Если ее нет.
Голос софии срывается и по ее щекам начинают течь слезы.
— Что если вы не вернетесь? Что если никогда не найдете ее? Что если я останусь совсем одна? Что мне тогда делать?
— Я обещаю тебе, что вернусь. Обещаю, что найду Анну и все будет хорошо.
На дне ее кротких глаз со слезами смотрящих на меня мне мерещится искорка гнева. Она дергается в моих руках, словно ее бьет дрожь.
— Если вы найдете ее, я буду вам не нужна… — говорит она и вырывается из моих рук.
— Ты будешь жить жизнью, которой достойна жена, истинная, или тайная, — говорю я ей вслед.
Она оборачивается и смотрит на меня долгим взглядом.
— Вы пожалеете о своем выборе, князь.
Глава 53
Лилиана
— Не беспокойся, сестра, — говорит тайдел, — тебе ничто не угрожает.
Тайдел так спокоен, будто не чувствует, что тучи сгущаются. Будто не знает, что Салемс собирает войска и готов взять падающую в его руки имперскую корону.
— Восхождение на трон Зенедира Салемса — это против воли моего покойного мужа, — говорю я глядя в ночное небо. Он бы никогда этого не допустил. Он хорошо знал. насколько гнилой этот князь.
— Что же ты предлагаешь делать? Почти все князья за него, выходит, именно такова воля бога.
— Каэн Сандерс против, — говорю я сдавленным голосом.
— Ему придется смириться.
— Он утверждает, что его истинная жива, разве можем мы не верить ему?
Я поворачиваюсь к тайделу и вижу его уставшее лицо.
Нет, он тоже снедаем беспокойством, он задает себе те же вопросы, что и я. Правильный, внимательный и добрый человек, он привык, что если будешь поступать так, как положено, все будет так, как угодно богу. Не заблуждается ли он? Да и как понять теперь. что правильно, а что нет?
— То, что она жива — нужно еще доказать. Почему за два месяца она не подала никакой вести о себе?
Я чувствую в его голосе какое-то сомнение, зерно неуверенности в правильности своей убежденности.
— Как ты думаешь, что сделает Салемс, если вдруг она объявится? Снимет корону и передаст ее истинному наследнику?
Помня слова Каэна о том, что он обманул всех, и жена его не беременна, я все равно задаю этот вопрос брату. Задаю потому что знаю, этот вопрос его смутит.
— Он должен будет сделать это по закону. Если он будет противиться, магистериум не допустит…
— Чего не допустит? — перебиваю его я.
— Не допустит, чтобы творилось беззаконие.
— Что сделал магистериум, чтобы обеспечить мою защиту, когда я просила их? — спрашиваю я, не желая того, повышая голос.
— Они прислали людей…
— Дюжину хилых магов? Да один ты, стоишь их всех, Тайдел. Посмотри правде в глаза. Это не маги. Это обрюзгшие чиновники, которые проводят все время за игрой в карты и преследованием служанок. Думаешь я не знаю, какие ходят слухи?
Он устало трет прикрытые глаза пальцами.
— Что ты хочешь от меня? Чтобы я позволил тебе арестовать Салемса за то, что на его стороне
