и жалели. Я рассказал, что был вождем своего маленького племени. Ма удивленно поднимала брови, а Па улыбался, когда слушал длинные истории моего детства. Я смотрел на них и думал, что мне очень повезло в жизни. Ведь не каждый кот может похвастаться тем, что он и пригревшие его люди понимают друг друга с полувзгляда, полуслова и полумявка. Понимают и уважают. Ведь я всего лишь кот! Но ко мне относятся, как к полноценному члену семьи. Иногда, пытаясь осознать свое счастье и удачу, я начинаю представлять, что, наверное, мои люди — тоже коты, только другой породы. Иначе как бы мы могли общаться с ними на равных?
Конечно, мы внешне сильно различаемся, и привычки у нас разные, но наше общение происходит на уровне душ и сознаний. Вообще-то я люблю поговорить, и иногда так захожусь, что остановить меня трудно, но не всё можно высказать звуками речи. То, сокровенное, что копится в моем сердце, горячее, нежное, трепетное чувство, что я испытываю к Ма и Па, невозможно объяснить, не расплескав тайну и чудо любви в стандартных выражениях. Я просто смотрю им в глаза, мурчу песню счастья и вижу льющуюся из их глаз ответную любовь и радость осознания, что мы нашли друг друга.
Мои люди никогда не задирают передо мной носа, кичась своим превосходством. Они понимают главную тайну: мы не хуже и не лучше друг друга. Каждый из нас занимает свою нишу мироздания, определенную конкретно для нас. В моем лесу об этом знал каждый. Нас учили с младенчества, что разные виды могут сосуществовать рядом только при условии уважения принципов других сообществ.
Сознаюсь, иногда я нарушаю эти правила. Я молод и силен, шальная удаль еще играет в мышцах, и озорство, которое я себе иногда позволяю, выливается в материальный убыток для моих людей. На моем счету есть пара разбитых вазочек и цветочных горшков, каюсь, но могу поклясться, что сделал это не специально, а случайно! Просто я очень люблю попрыгать по шкафам и тумбам, вспоминая лазание по деревьям и игры с братом и сестрой в лесу. Я полюбил сидеть на подоконниках. Ведь за прозрачными стеклами я вижу многообразный и непостижимый мир людей. Таких огромных наземных нор, которые строят люди, в нашем лесу я никогда не встречал. Хотя… Если брать во внимание размеры, то похожие жилища строят лесные муравьи. А дома людей — просто их увеличенная копия. Смешно, правда?
Живя рядом с Ма и Па, я учусь у них правилам поведения и общения, принятым в их сообществе. Мне, как вождю племени, разрешено сидеть с ними за одним столом на отдельном стуле, хотя я не слишком понимаю, почему они не запрыгивают на стол, где есть еда, да и вообще зачем им стол, если можно есть на полу… Но у каждого вида свои странные привычки и предпочтения! Иногда я пытаюсь сидеть так же, как они, пардон, на попе и хвосте. Я приваливаюсь спиной к стене или какому-то другому предмету, потому, что иначе просто падаю. Это и правда ужасно неудобно! Не понимаю зачем они так себя мучают? Я позволяю стричь себе когти, потому, что иногда, сам того не замечая, пытаюсь затачивать их обо все подряд, как привык в своем лесу.
Привычку бесконечно полоскать свои лапы в воде, пусть и в теплой, я перенять не смог, как ни старался. Правда меня никто и не заставлял этого делать. Может они не умеют вылизываться? Ведь что может быть проще, чем намочить свои лапы языком и протереть ими мордочку. У меня есть определённые догадки, но я в них не уверен. У людей нет шерсти на всем теле. Поэтому она не становится противно мокрой после окунания в воду. Им не нужно отряхиваться, чтобы обсушиться, не нужно кататься по траве, чтобы она впитала лишнюю влагу. Для этого у людей есть большие мягкие шкуры — полотенца.
Все же они очень умны и хитры, эти люди. Придумать для своего удобства такую массу ненужных вещей — это еще нужно суметь. В моей бывшей норе даже близко ничего похожего не было. Живя в дикой природе, иногда жестокой и неласковой, мы умели обходиться минимумом и даже не думали, что нам может быть нужно то, что я позже встретил в норах людей.
А ведь тут, если подумать, можно найти много любопытного и полезного для котов. С одними вещами можно играть, о другие — чесать когти, на третьих — с большим комфортом спать!
Живя в большой, светлой, хорошо обустроенной для котов, человеческой норе, рядом с любящими и ценящими мое общество людьми, меня ни разу не посетило желание возвратиться в родной лес. Тот, кто тяжело жил и много страдал, никогда не захочет вернуть эти страдания: голод, холод, смерти близких, ужас в ночи. Я когда-то считал такую жизнь нормой, пока не узнал, что может быть по-другому…
…Конечно мне снятся сны. Снится мама, брат, сестра… Даже маленькие котята, рожденные мамой перед моим уходом. Я никогда их не забуду. Невозможно выкинуть из сознания часть своей жизни. Они выбрали свою судьбу, нашли счастье, понятное всем котам на свете — создали семьи и продолжили род в маленьких, пушистых мяукающих комочках. Мне будет неведом этот путь, но я не жалею! Близкое общение с расой людей, знакомство с их обычиями, взаимопринятие определенных обязательств по отношению друг к другу, невероятная любовь, возникшая в наших сердцах, сравнимая только с преклонением перед Тремя Кошками Радуги или ушедшими в мир иной героическими предками, — все это было бы более, чем непонятно и странно для моих лесных сородичей, если бы я взялся это им объяснить…
…Ма и Па очень добры ко мне. Они всегда радуются, когда я вспрыгиваю к ним на колени с желанием пообщаться. Ма часто называет меня разными словами, многие из которых я запомнил: "мой сладкий мальчик", "мой малыш", "мой красавец", "мой ласковый котик" и множество других нежностей, посвященных только мне. Мне одному. Вы спросите, как я понимаю, что это нежности? Когда вас гладят, чешут за ушами и у хвоста, трутся с вами носами, щеками и ласково шепчут такие слова, даже самый глупый дятел поймет, что это любовь.
Что касается имени, то я отказался от привычного и легко произносимого для котов Миу-миу и принял другое, то, которое мне предложили мои Па и Ма. Я выбирал его долго, несколько дней, из множества имен, которые люди обычно дают котам. Ма пробовала окликать
