– Джен, – позвала я, передернув плечами, как от холода. – Если ты хочешь…
И замолчала.
Подруга остановилась рядом, посмотрела на меня через прищур и прыснула со смеха. Вот только смех вышел немного нервным.
– Ну уж нет, дорогая! Даже не смей начинать про это дерьмо! Мы в одной лодке, помнишь? Не скажу, что всю жизнь мечтала о сражениях и политических интригах, но я не могу бросить тебя, девочек и Ван Райана! И уж очень мне хочется приложить руку к тому, чтобы Юрген Вульф заплатил за свои преступления. Я знаю, что он что-то сделал Саманте, сестре собственного Защитника и, возможно, своему старшему сыну. Может, не только им… А значит, должен ответить за это, пусть хоть рай на Землю собирается принести! Да и в этом я охренеть как сомневаюсь…
Задумавшись на секунду, я тут же кивнула с благодарной улыбкой на лице. Все так. Она будто собрала в одно и озвучила мои собственные мысли. Поэтому я отказала Изабель, не только из-за Драйдена. И поэтому сейчас дала Дивинии согласие лишь на одно выступление.
Когда мы поднялись на сцену, свет десятков или даже сотен приборов почти ослепил меня. Я отчаянно моргала и даже поднесла руку к лицу, сложив ее козырьком.
Купол Свободы был огромен. Настоящий колизей, где от сцены вверх полукругом расходились посадочные места. Зал, который сейчас был темным и пустым. Над ним нависал огромный купол. Зону танцевального партера делил на четыре части крестообразный помост, соединяющийся с главной сценой, на которой располагалось основное оборудование.
Весь задник сцены состоял из синих кристаллических фигур, которые ощетинились расходящимися в стороны лучами. И в окружении этих кристаллов на возвышении стоял отвернутый от зала стеклянный трон. Он выглядел так, словно заиндевел на морозе. Уж не знаю, краска это или магия, но выглядело потрясающе.
Звуки скрипки продолжали звучать, и я, наконец, нашла их источник. На самом конце длинного помоста стоял высокий мужчина с очень светлыми волосами и играл на скрипке, которая тоже словно была создана из прозрачного кристалла. В белых джинсах и свободной белой футболке, отчего темнота зала, казалось, отталкивает его назад.
Мелодия была медленной и лиричной, но он отдавался игре так, что я загипнотизировано всматривалась в его лицо, которое иногда скрывала длинная челка. Но я видела, как сходятся на переносице белесые брови, как он с придыханием иногда замирает, чтобы вновь продолжить движения смычка.
Неожиданно, скрипач остановился. Похоже, понял, что на сцене появились новые действующие лица. Он опустил инструмент, отвернулся от зала и недоверчиво воззрился на нас у правой кулисы. Однако увидев диву рядом с нами, тут же стер подозрение со своего лица.
– Прости, Йохан, что прервали тебя, – качнула головой Дивиния в своем истинном облике. – Ты можешь продолжать.
Ответный короткий кивок. Мужчина пошел по помосту назад на сцену. И теперь я узнала его. Не только по светлым волосам, аккуратной короткой бороде и по множеству сережек, украшавших ухо, но и по серьезному довольно тяжелому взгляду. Еще более неожиданной деталью в его образе стала толстая цепь. Настолько короткая, что охватывала шею почти как ошейник. Хотя это определенно был он, тогда на плакате в тюрьме и в записи эммершна. Значит, Йохан – член Violet moon eclipse.
Но кое-что другое волновало меня куда больше. Он видел нас без иллюзий и масок. Как и диву. Хотя в его поведении не было никаких дурных сигналов.
– Не нужно волноваться, – успокаивающе, как с детьми, заговорила Дивиния, бросив на нас взгляд через плечо. – Все, кто находится сейчас на территории Купола Свободы, подписали документы о неразглашении.
Йохан тем временем встал за пульт на другом конце сцены. Ну, как пульт. Пара рядом стоящих синтезаторов и еще какие-то управляющие консоли, которых я никогда не видела раньше. Он поднял скрипку и снова сыграл ту же мелодию, но чуть быстрее и более сосредоточенно. На последних нотах инструмент завибрировал в его руках и начал светиться изнутри. А в центре сцены вырос призрачный силуэт, так же играющий на скрипке.
Мы с Джен ошалели и охнули. Йохан, придерживая скрипку плечом, принялся нажимать какие-то кнопки на установке, за которой он стоял, и к звучанию подключился быстрый, похожий на электронный бит. Еще одна кнопка – в музыке появился какой-то особый магический оттенок звучания. Как будто все кристаллы на сцене завибрировали разом.
Прозрачный силуэт словно раздвоился, а потом раздвоился вновь. Под Куполом Свободы теперь лились звуки трех кристаллических скрипок. А силуэты закружились над крестообразным помостом и танцевальным партером.
Йохан по-прежнему придерживал свой инструмент плечом и иногда белозубо улыбался, время от времени касаясь клавиш синтезатора пальцами. А скрипки отвечали ему. То в миноре, то чуть более радостно.
– Джен? – стоя на трясущихся ногах, позвала я подругу.
– Ч-что? – как можно тише переспросила она, боясь спугнуть видение и смотря на него во все глаза.
– Мне кажется, что я сейчас описаюсь от восторга…
Она не ответила. Только дважды судорожно кивнула.
Так стоять и слушать можно было часами, если бы вдруг кто-то за нашей спиной громко и хрипло не прокричал:
– Все-все, Йохан, закругляйся! Середину нужно будет переписать! Мне не нравится. Нужно попроще. И я вообще не уверен, что нам нужна эта новая песня в сетлисте на концерте.
Силуэты со скрипками тут же лопнули в воздухе, как мыльные пузыри. Музыка пропала. Я возмущенно повернулась к кулисам, чтобы посмотреть, кто это там такой «умник». За нашими с Джен спинами стоял худой жилистый мужчина чуть выше среднего роста.
Ладно, он был, чую, с недельной щетиной на лице. Ладно, в мешковатых штанах, похожих на тренировочные, и черной водолазке с коротким рукавом. При этом с такой же толстой цепью вокруг шеи, как и у Йохана. Но у него на голове была «волкошапка» с нашитыми на макушке ушами! Мать его, меховая волкошапка, лапки которой свисали аж на грудь!
И каким-то совершенно непостижимым образом Джаспер Лим (а это был именно он) умудрялся при этом выглядеть вполне стильно. Чертов стервец! Тоже хочу так уметь!
– Ди, ты притащила к нам подручных Трагического Полукровки? – со смехом Лим обратился к Дивинии. – Нет, я, конечно, никогда не сомневался в твоих решениях, но… какого черта?
«Трагического Полукровки»? Боги, я уже и забыла, что некоторые так называют Драйдена. Дурацкое прозвище!
Во мне поднималась обыкновенная ярость, приправленная легким чувством конкурентного гнева. Из серии: «Ну и чем я, Джен или суперталантливый парень Йохан хуже этого заносчивого самоуверенного мудака?»
Но стоило мне даже на короткий миг вернуться к воспоминаниям о Драйдене, как я почувствовала, что плечи опускаются сами собой.
– Джаспер, ну ты же сам выгнал группу, которая должна была выступить у вас на разогреве, – спокойно парировала Дивиния. – А я нашла кого-то получше. Поверь мне, я видела их в деле.
