и Наной — это настоящая жизнь.
Хлопнул себя по карману, услышав трель мобильного.
Достал, долго смотрел на экран, где крупными буквами значилось: «Кристина».
— Да чтоб тебя… — пробурчал он зло.
Хотя разве на нее он должен злиться? Э-э, нет. На себя и только на себя. И как он умудрился снова про нее забыть? Какой день подряд хотел ей позвонить, объясниться, и всегда находились дела поважнее. Слишком много навалилось на него разом. Работа, отцовство, налаживание быта. А все-таки нехорошо, что оставил невесту без объяснений. Не по-мужски!
Перезвонил.
— Ну что ты, милый? — начала дуть губы Кристина. — Совсем про меня забыл… Когда приедешь? Я соскучилась…
Дима представил, как сядет в самолет и полетит в Питер — подальше от своих девочек, и аж всего передернуло. Ну нет!
Может быть, и надо было бы слетать к бывшей невесте, все по-человечески ей объяснить, повиниться. Все же она ему не чужой человек, он собирался связать с ней жизнь. Надо бы лично сообщить о расставании, но…
Он не мог и не хотел оставлять Анаит даже на день, даже на полдня. Чьи чувства ему дороже? Кристины или Анаит с Наной? Ответ очевиден.
— Извини, Кристина, для тебя это будет как снег на голову, но я должен признаться. Я встретил другую… У нас все серьезно, и я собираюсь сделать ей предложение. Прости, но между нами все кончено.
— Т-ты с ума сошел? — взвизгнула она. — А как же я? Ты обо мне подумал?
— Я понимаю, неожиданно… — протянул Дима, в принципе готовый к воплям, и постарался подсластить пилюлю: — В этом месяце я вышлю тебе денег на кредит, как обычно. Пусть это будет прощальным подарком…
— А я чувствовала! — Кристина снова принялась визжать. — Я все почувствовала! Кто она? Какая-нибудь потаскушка с длинными ногами, да?
Последняя ее фраза подействовала на Диму как красная тряпка на быка.
— Следи за словами, — процедил он холодно.
— Ты очень скоро пожалеешь о своем выборе и вернешься ко мне! — тут же заявила Кристина.
— Этого не случится, — заверил он.
Но куда там, всегда такую спокойную и рациональную Кристину понесло по кочкам. Впервые она разговаривала с ним как настоящая истеричка.
— Ты захочешь вернуться, но будет поздно! — кричала она в трубку. — Я не приму тебя потом, Дима! Немедленно возьми свои слова назад! Я прощу тебе адюльтер…
— Извини, — протянул он с чувством. — Но я люблю другую.
На этом он повесил трубку. Чуть подумал и написал ей:
«Не хотел тебя обижать, так сложилось».
Ведь действительно не собирался делать ей больно, предавать. Но разве он виноват, что так ее и не полюбил? Да и реально ли это — полюбить кого-то другого, когда в сердце совсем нет свободного места?
Его сердце еще со школы все целиком занято Анаит.
* * *
Анаит встречала Диму с улыбкой:
— Ого! Ты скупил полсупермаркета?
— Примерно, — усмехнулся он, занося пакеты в дом.
Ну а что? Мясо домой надо? Надо! Овощи? Крупы? Сладкое?
Дима скрупулезно прошелся по всем отделам — взял и молока, и йогуртов, и колбасы, и сыра, и икры. Тортик прихватил. А то у Анаит список был какой-то совсем маленький, несерьезный. Его прямо до глубины души умиляло, как она порой пыталась экономить его деньги.
До сих пор не верил, что девчонки живут с ним. И, если совсем по-честному, до сих пор боялся, что проснется на следующий день, а их нет. Каждую ночь проверял перед сном — в спальне ли они? Уснули ли?
Боялся как огня, что они решат съехать. Возьмут и бросят его, оставят в квартире совсем одного. Что ему тогда делать?
Но нет, пока не бросали, оставались в его квартире, общались с ним, нуждались в его помощи. В нем… По крайней мере, он хотел так думать. Поэтому он окружил их таким плотным кольцом заботы — чтобы видели, что он полезный, его не надо бросать. Каждый день Дима задавался вопросом — что еще он мог для них сделать? И боялся, смертельно боялся показаться лишним в их жизни.
Пока Нана гуляла с няней, Дима с Анаит принялись разбирать продукты.
Вдруг в прихожей раздался звонок в дверь.
— Ты кого-то ждешь? — спросила Анаит с улыбкой.
— Скорей всего, доставщик. Я купил кое-что для Наны.
— Что? — тут же забеспокоилась Анаит.
Вечно она так — он хочет порадовать, а ее это только тревожит.
Когда рабочие занесли мебель, глаза Анаит увеличились в объеме раза в два. Дима аж напрягся от такой ее реакции.
— Ты купил стол для Наны? — спросила она, нахмурившись.
— Конечно купил, — кивнул он. — Не может же ребенок постоянно делать уроки за кухонным столом, правда? Теперь у нее будет подходящее место. Я в спальне кровать чуть подвину, и это все отлично встанет у окна.
Думал, такой ответ ее удовлетворит, но не тут-то было.
Анаит уперла руки в боки, вперила в него серьезный взгляд и сказала то, что он так боялся от нее услышать:
— Дим, а ты не забыл, что мы тут временно?
Она его этим вопросом будто ножом по сердцу полоснула. Попала в самую уязвимую часть. Так ему стало после ее слов паршиво и больно, что не описать. Не воспринимала его всерьез? Плохо старался? Недостаточно? Совсем ей не нужен?
— Анаит, — строго отчеканил он, — неужели не понятно, что не нужно вам никуда уезжать? Тебе плохо здесь? Нет? Ну и оставайтесь! Нечего мне трепать нервы!
Сказал и ушел расставлять в спальне мебель.
* * *
Анаит замерла, уставившись Диме вслед. Не знала, как реагировать на его резкую отповедь. Изначально они договаривались о временном совместном проживании, но Соболь, кажется, все воспринял иначе.
Все-таки не надо было соглашаться у него останавливаться. Но тогда куда бы она делась? Да и по большому счету Анаит соврала бы, сказав, что ей тут не нравится. Кому не понравится жить с самым заботливым в мире мужчиной?
Да о ней сроду никто так не заботился, как Дима! Никто и никогда не относился к ней с таким вниманием.
А Нану и подавно никто, кроме нее, не опекал. Анаит со слезами на глазах наблюдала за тем, как Дима ворковал с Наной, что-то ей объяснял, пока они сидели над
