Обе машины стояли перед подъездом элитного, прекрасноотделанного дома в старом районе неподалеку от Невского. Над дверью виселавидеокамера. Бульдозер встал так, чтобы его было хорошо видно, и резким,холодным голосом произнес:
— Открывай, я в седьмую квартиру!
Дверь мгновенно распахнулась, на пороге появилсяперепуганный парень в пятнистом комбинезоне, который буквально ел Бульдозераглазами:
— Борис Антонович, не ждали вас! Такая честь! Васпроводить?
— Не суетись! — недовольно прикрикнул на охранникаавторитет. — И главное — шума не поднимай! И имей в виду — ты меня сегодняне видел!
— Как можно! — Парень стушевался и отступил ксвоему посту. — Да сегодня вообще всю ночь ни одного человека не было!
Все прибывшие поднялись на четвертый этаж. По беззвучномузнаку авторитета бойцы встали по сторонам от двери. Сам Бульдозер, широкорасставив ноги, остановился перед дверью и требовательно надавил на кнопкузвонка.
Некоторое время за дверью царила тишина.
Бульдозер нажал на кнопку еще несколько раз, и наконец изквартиры донесся хриплый заспанный голос:
— Кто это надрывается среди ночи? Я сейчас охранувызову!
— Ты сперва в глазок глянь, — миролюбивопосоветовал авторитет, — может, расхочется охрану будить?
За дверью послышалась какая-то возня и изумленный голоспротянул:
— Борис Антонович, какая честь!
— Ты дверь-то открывай! — Бульдозерпоморщился. — А то, говоришь — честь, а сам на лестнице держишь!
— Сию секунду. — Голос за дверью стал угодливым иприторным, как сахарный сироп.
Загремели замки, и дверь распахнулась.
На пороге стоял мужчина, словно сошедший со страницы модногожурнала.
Правда, судя по его виду, сойдя с этой самой страницы, ондвое суток ночевал на вокзале — такой у него был помятый и неприбранный вид.
Лицо покрывала щетина, волосы всклокочены, брюки икашемировый пуловер измяты.
— Ты что же, Игорек, в одежде спал? — насмешливопоинтересовался авторитет. — Говоришь, что время позднее, а сам одет… Илисобрался куда?
— Проходите, проходите, Борис Антонович! —угодливо забормотал хозяин квартиры, отступив в сторону. — Сидел,понимаете, телевизор смотрел — да и заснул в кресле…
— Совесть, выходит, чиста, — проговорил Бульдозер,входя в квартиру и оглядываясь по сторонам, — раз сон такой хороший… Я воткаждый день с трудом засыпаю!
Следом за ним в квартиру втянулась вся свита. Последнимвошел Дед и закрыл за собой дверь.
— А ты хорошо живешь, красиво! — Бульдозерпотрогал носком ботинка глубокий ворс ковра, перевел взгляд с бронзовогосветильника на старинное зеркало в рельефной серебряной раме. — Вроде нетак я тебе много плачу… Видно, экономить умеешь! Научил бы старика, а? —Тяжелый взгляд остановился на лице хозяина квартиры, и тот невольно попятился,слепив на лице жалкое подобие угодливой улыбки.
— Шутите, Борис Антонович? — Игорь справился слицом и предложил:
— Выпьете чего-нибудь?
— Выпью, только не здесь, — авторитет сновапоморщился, — а насчет шуток… Какие уж тут шутки, мы свое отшутили! Ты вотмне лучше скажи, как у тебя со зрением?
— Не жалуюсь… — Игорь осторожно придвинулся, пытаясьдогадаться, к чему клонит хозяин.
— А я вот плохо стал видеть! — пожаловалсяБульдозер, доставая что-то из кармана. — Старость, видно… Ну-ка, прочитайстарику, что здесь написано?
Он протянул на раскрытой ладони узкий листочек снапечатанной на нем цепочкой цифр.
Игорь с ужасом уставился на записку.
— Что, и у тебя никак с глазами плохо? — тихимиздевательским голосом осведомился авторитет.
Игорь поднял на него взгляд затравленного животного и чутьслышно проговорил:
— Я.., я не знаю, что это такое… Первый раз вижу… Я тутсовершенно ни при чем…
— Первый раз, говоришь? — по-прежнему негромкопереспросил Бульдозер. — Как это первый раз, когда ты в фирме именнотаможней занимаешься? Эти данные непременно должны были через тебя проходить!Вот только интересно, как они на сторону упорхнули! Ты не знаешь, Игорек, а?
— Я ничего не знаю! — взвизгнул тот. — Этоничего не доказывает!
— А мне и не нужно доказательств! — На этот разБульдозер заревел, как взбешенный бык. — Я не прокурор! Мне достаточноглаза твои поганые увидеть, чтобы понять: ты — крыса! А крыс можно толькотравить и топить!
Лицо авторитета побагровело, он схватился за шею и перевелдыхание.
— Один только вопрос у меня к тебе остался, —проговорил он хриплым, полным ненависти голосом. — Деньги.., деньги,которые ты у меня украл, — ты их все потратить успел, или что-то осталось?
Игорь, прижавшийся спиной к стене, дрожал такой крупнойдрожью, что у хрустального бра дребезжали подвески. Услышав вопрос Бульдозера,он неожиданно оживился и угодливо залепетал:
— Большая часть денег цела… Они здесь, сейчас достану…
— Здесь? — Авторитет удивленно поднялброви. — Прямо в квартире? Ну ты даешь…
— Здесь, здесь, — подтвердил шеф «Ориона» и бочкомдвинулся к встроенному шкафу. — Минутку, сейчас достану…
Бульдозер заинтересованно двинулся следом за ним, Дед,недоверчиво наблюдая за Игорем, на всякий случай достал револьвер и снял его спредохранителя.
— Сейчас, сейчас… — Игорь раскрыл дверцы шкафа. Внутривисели на плечиках его костюмы, пиджаки и пальто.
Он согнулся, нырнул между рядами одежды и завозился где-то вглубине, приговаривая:
— Сейчас, минутку, у меня здесь сейф…
В шкафу что-то лязгнуло, снова донеслось невнятноебормотанье Игоря, и щелкнул какой-то замок.
— Что он там возится… — начал Бульдозер, и в ту жесекунду Дед бросился к шкафу, стреляя на ходу.
Он отшвырнул в сторону одежду, разлетевшуюся по полу мягкимразноцветным ворохом, и глазам присутствующих открылась наглухо закрытаяметаллическая дверь.
— Ушел, гад! — взревел Дед, выпустив в дверьостатки обоймы.
С таким же успехом он мог стрелять из револьвера в броневуюобшивку тяжелого крейсера.
— Ушел, гад! — простонал Дед, дергая ручкудвери. — Пока вскроем, далеко будет! Ну как же я лопухнулся!
— Далеко не уйдет, — мрачно проговорилБульдозер, — у меня всюду свои люди, и в Антарктиде достану!
— Так далеко не придется, — подал голосМаркиз, — кажется, я догадываюсь, куда он мог податься.
