по захвату власти. Конечно же я не верю в весь этот бред про новое, лучшее общество. Разумеется, я не считаю, что у них хоть что-нибудь получится. Но они смогут разрушить Пурград и даровать нам с тобой возможность уйти от всего этого порочного общества. Все богачи, бандиты, скупцы, бедняки, пошляки и прочие звери, которых я презираю, сгинут, превратившись в пепел. А мы, втроём, скроемся в одном из бункеров проекта "Сизиф" и проведём вечность вместе.
— Втроём?
— Ты, я и наш сын.
Она выудила из своего кармана маленькую прозрачную шестиугольную пластиночку. В ней, как инклюза в янтаре, лежал крошечный зародыш. Такие пластинки обычно кладут в аппараты ускоренного роста и через несколько недель получают нового члена общества.
— Думал, наша ночь прошла без последствий? — хитро сощурившись, спросила девушка, — У нас всё получилось прекрасно! И мы с тобой вырастим этого ребёнка вместе, вне влияния этого чёртового города. Это будет наш маленький рай в шалаше…
— Химера. Неужели мы с тобой нарушили и этот закон?
— Нарушили, но кто нас остановит? Мы сами? Нет, Мистраль, я не позволю Правительству вмешиваться в мою жизнь. Никому этого не позволю. Мне не выдали разрешение на рождение ребёнка, ты ведь знаешь? Больше нам не нужны будут никакие разрешения! Не их собачье дело, от кого я рожаю и кого. Пусть наш сын будет трижды химерой, мы его воспитаем. И он вырастет в лучшем мире, где ему также никто не будет строить никакие правила!
Она положила шестиугольник на мою ладонь. Я заворожённо смотрел на него. Неужели в этом растворе сокрылось моё будущее дитя? Неужели я стану отцом? Неужели именно я?
— Пусть побудет у тебя, — сказала Сирокко, — так ты скорее примешь верное решение.
Я посмотрел на неё и девушка показалась мне ещё более прекрасной, чем когда-либо. Мне хотелось её расцеловать. Но кое-что не позволяло мне этого сделать. Мой долг. Передо мной теперь стояла не только мать моего будущего ребёнка и женщина, которую я люблю. Передо мной стояла предательница, что предлагала оставить город в огне и покинуть свой пост.
Никто, кроме меня не мог сейчас навести порядок. Это была моя ответственность. И если бы я оставил всё на самотёк, то город бы уже наверняка сколлапсировал в абсолютное ничто. А на моих руках была бы кровь миллионов жителей мегаполиса.
— Они все умрут, Сирокко. Как я могу?
— Они все это заслужили. Каждый сделал свой вклад в строительство этого ужасного хтонического общества. И теперь каждый получит то, что сам посеял. Я всё сделала, чтобы получить тебя. Затем, всё сделала для того, чтобы помочь Фалькону подписать всему городу смертный приговор. И считаю, что сделала самый верный выбор, окончив трепыхания этой погибающей цивилизации.
— А как же наш долг?
— Долг перед Правительством? А знаешь ли ты, что они намереваются сделать, если вдруг не получится остановить Фалькона? Запустят процесс самоуничтожения города, а сами улетят. Они знают, что их точно убьют. И не важно, доберутся до них в Аркадии или в бункерах "Сизифа". Поэтому, заблаговременно подготовили план по нейтрализации любой угрозы из города. Стоит ли говорить, что они даже готовы пожертвовать Основателем, лишь бы спасти свою шкуру?
— Но без мимезиса, который он производит, они не выживут!
— Мистраль-Мистраль… неужели ты веришь в то, что без мимезиса мы "расплываемся"? Ты видел хоть одного зверя, который бы расплылся без этой жижи?
— Нет, но зачем тогда…
— Чтобы держать людей в повиновении. Чтобы создавать у них потребность в правительстве и его мимезисе. А ещё чтобы у всех была мотивация поддерживать жизнь в теле Основателя, с помощью чёртовой радиоактивной руды. Никто не будет на своей шкуре проверять, что будет если отказаться от принятия этой жижи. Инстинкт самосохранения не позволит. Конечно, мимезис может превращать нас в зверей и способен менять нашу форму, но он вовсе не нужен для функционирования наших тел. Это всё ложь. Разве за эту ложь их не стоит наказать?
— Но разве мы можем? — мир медленно рушился перед моими глазами и я вовсе потерял какую-либо основу под ногами.
— Я уже деактивировала большую часть ключей активации. Активны остались только те, что были у тебя. Правительство, конечно, взорвёт город. Но и само окажется в капкане. Капиталистическая система городских корпораций схлопнется и вместе с ней погибнут те, кто получал от неё больше всего выгоды. А мы с тобой новый мир построим. На руинах.
— А как же твой отец? Неужели ты и своей семьёй готова пожертвовать?
— Ты моя семья. Мой сын моя семья. Никто больше не заслуживает пощады. Ни один ублюдок не сможет спастись. Даже тот, чья вина ничтожно мала. Только так мы сможем прожить оставшуюся вечность в нашем раю. Наши потомки будут гораздо счастливее нас. И будут крайне благодарны нашему волевому решению. Просто иногда, нужно иметь силу духа для того, чтобы сбежать и оставить былой мир позади. Без жалости и сожалений. Давай, Мистраль, мы с тобой одной крови, одного духа и одной воли. Просто тебе нужно сделать шаг через своё потакание богатым господам и встать во весь рост, со мной под руку.
Теперь на чашах весов лежала тяжёлая, почти наверняка обречённая, борьба за спасение человечества и безумный райский план моей любимой. Оба варианта не казались мне простыми и почти наверняка привели бы к катастрофе. Но выбор было необходимо сделать. Найти в себе силы поступить ужасно. И я их нашёл.
la_revolution.txt / Other / Purgrad / Art
Когда Форель прибыла домой, Мистраль всё ещё не появился. А вот Шон уже потирал руки, глядя на пакет, который андроид принесла специально для него:
— Наконец-то! Я уж начал было думать, что пойду на главную вечеринку года без своих "вещиц".
Робот передала барашку вожделенный пакет, в котором шуршали блистеры и звенели банки:
— Твоего знакомого оказалось очень непросто найти. Сходил бы к нему сам, за этими своими "вещицами".
— Я же говорил тебе, что с этим парнем не в ладах. У меня перед ним должок.
— И перед хозяином этого дома будет, когда я ему расскажу, как ты используешь мои алгоритмы.
— Да расслабься! Мистраль уж точно меня поймёт, он хороший парень.
— Но больно доверчивый, раз так просто включил тебя в систему контроля надо мной.
— Я же не заставляю тебя делать ничего супер неприятного. Дом не крушу, ничего не ломаю. Просто мне больше некого было просить о помощи в покупке.
— Это расценивается моими этическими системами, как
