История магии учиться не желала. Проклятые гоблины путались и собирались в произвольные шайки по интересам, но никак не желали превращаться в реальных исторических личностей.
— Как думаешь, а для нормальной сдачи достаточно знать части без гоблинов? — с надеждой спросила я у Сэм.
— Нет. Ты же как-то сдавала до этого историю раньше?
— Да. На самый низкий проходной балл исключительно благодаря хорошей интуиции и вопросам «да или нет».
Сэм горько вздохнула. У нее тоже не клеилось с историей, а еще ведь приходилось повторять и другие предметы.
— Шпаргалки точно не пронесешь? — уточнила я.
— Можешь у Поттера спросить, сколько всего экзаменаторы вытащили в прошлом году, — холодно ответила мне подруга.
Я горько вздохнула: Поттера я старалась избегать. Во-первых, он отвлекал от учебы. Во-вторых… он просто отвлекал. Поэтому учились мы теперь прямо в комнате, что не совсем удобно — здесь нет нормального письменного стола, плохое освещение… зато здесь также нет Поттера и это перебарывает любые неудобства.
Но выходить из комнаты приходилось. Обязанности старосты сами себя не выполнят, ужин в комнаты до сих пор не доставляют, да и в библиотеке на руки не выдают больше пяти книг. Поэтому с Поттером приходилось встречаться каждый день и потом долго ловить на себе насмешливые взгляды Сэм. Потому что мысли улетели далеко от гоблинов, танцующих ананасов и особенностей калган-травы.
Да и каникулы не вечны: вскоре пришлось выйти из уютной комнаты, начать ходить на консультации, ведь полноценные уроки отменили из-за сдачи экзаменов младшими курсами. На этой же неделе как-то скучно и без огонька отыграли два последних матча, и кубок школы по квиддичу забрал Поттер. Треть слизеринской команды сбежала с Пожирателями, так что гриффиндорцы радовались победе не так весело, как могли бы, ведь такая победа казалась им не очень почетной. Кубок школы забрали также они: за бой с Пожирателями МакГонагалл традиционно раздала баллы, а львят сражалось много. Раздача баллов за спасение и защиту школы была традицией с момента основания Хогвартса, а англичане традиций не нарушают. Именно из-за этих щедрых двадцати баллов каждому сражающемуся Слизерин оказался на четвертом месте.
В честь завершения этого ужасного года ученики малость повеселели и вывалились гулять во двор: теплые весенние деньки, зеленая травка. Вечером было прохладно, но старшие щедро одаривали малышню согревающими чарами. Зыбкое ощущение счастья и покоя заставляло всех улыбаться. Я тоже гуляла. Редкое исключение — меня не тащили, не тянули и даже не приставали. Мы просто шли по берегу озера.
Гарри рассказывал о прошлогодних экзаменах, я представляла в красках и смеялась. Мы прошли мимо могилы Дамблдора, отходя еще дальше от школы. Учеников становилось все меньше, солнце красиво подсвечивало воду Черного Озера. Мы вышли к одному из последних удобных мест для отдыха: дальше будет видно дорогу, что ведет к воротам школы и затем к Хогсмиту. Поэтому тут я свернула к воде, подходя к самому краю. На другой стороне озера, ближе к хижине Хагрида, берег был галечным, здесь же лежали большие камни, а трава вплотную подступала к воде.
— Луна, — позвал меня Гарри.
— Да? — оторвалась я от красивого вида на озеро и башни замка.
— Миона сказала, что я вел себя как осел.
— А без нее не догадался? — хмыкнула я.
Он лишь вздохнул. Моя подруга называла это нравственным взрослением. Физическое взросление изменяет наше тело, психологическое делает нас ответственными и учит самостоятельно разгребать свои проблемы, есть еще социальное, благодаря которому мы учимся заводить друзей и полезные знакомства. Ну, а нравственное взросление — это то, о чем пишут в классических романах. Принятие себя, мира вокруг, себя в этом мире, людей… те самые поиски и метания, которые почему-то всегда приводят к любви. Умению принимать другого человека, отдавать часть своей жизни ему и заботиться о том, чтобы твои действия не делали других несчастными — это считается нравственным взрослением и оно касается не только любви, но и вообще любых отношений.
Быть может, Поттер отдал часть своей жизни, освободившись от крестража, повзрослел физически, рано расстался с детскими иллюзиями — научился быть взрослым, так сказать. Но он еще не настолько взрослый, чтобы оценивать свои поступки со стороны. Влюбленный Поттер был как бронепоезд — ни за что не сойдет с пути. Его целью было непременно убедить меня в необходимости быть с ним. Убедил. Вот только девочка помладше на моем месте бы обиделась, ведь он целенаправленно кружил голову. И засомневалась бы в его честности, потому что в таком возрасте для девочек любовь — это вздохи под луной, а для мальчиков — секс. И Поттер влюблял меня так, как следовало бы кружить голову ему. Да, девочка пятнадцати лет от него сбежала бы.
Но мне нравился его напор. Да и низменные способы воздействия, через физиологию, а не романтику, оказывают большее влияние на мой извращенный мозг. А еще меня никогда так рьяно не добивались. Хотя меня несколько пугала перспектива воспитания Поттера — ревнивый собственник, идеалист, упрямец, еще и с комплексом защитника, и все это приправлено неусидчивостью. Не подарок. Но другой, наверное, со мной и не уживется.
— Прости меня, если я тебя обидел, — Гарри покаянно опустил голову.
— Долго же ты собирался с силами для извинения, — заметила я, вновь повернувшись к озеру.
Он обнял меня со спины, зарылся носом в волосы, распущенные в честь праздничного ужина. И как я только умудрилась в него влюбиться?..
— Я не собирался с силами. Я бесчувственное чудовище, только сегодня с утра спросил у Мионы, почему ты меня избегаешь.
— Если бы я на тебя по-настоящему обиделась, то ты бы ко мне больше не смог подойти, — ответила я. — Снейп пока еще посильнее тебя, а после СОВ я могу не возвращаться в школу.
Поттер обнял меня еще крепче:
— Не делай так, пожалуйста. Я же с ума сойду. Стану психом похлеще Волдеморта. Может, даже взломаю защиту вашего дома, чтобы тебя оттуда выцарапать.
Я хихикнула. Вот так и появляются Темные Лорды: просто упрямые отвергнутые олени штурмуют дома своих мучительниц.
— Я тебя избегала, потому что не хотела вновь остаться с тобой наедине в Выручай-комнате.
— Я испугал тебя? — еще тише спросил Поттер. — Тебе не понравилось?
— А ты как думаешь? — хмыкнула я.
Гарри замолчал, только прижал меня крепче. Было бы сложно говорить о «не понравилось» после столь яркой демонстрации удовольствия.
— Мне не хочется отпускать тебя даже на минуту, — горько вздохнул он. — Я бы с удовольствием с тобой в той комнате на месяц заперся.
— Да вы, батенька, маньяк, — не смогла сдержать смеха я.
— Я понимаю, что слишком подгоняю события. И что иногда я правда… олень. Но хотя бы обнимать тебя можно?
— Если соблазнять не будешь, то можно, — позволила я.
