отдал опыта набираться. Брат сейчас на берегу, ногу сломал.
– Каким богам вы молитесь?
– Зачем нам боги? – даже удивился корабельщик. – Мы как все, мы предков о помощи просим. Духи отцов и дедов, они всегда милостивы. Они не продадут, не обманут.
– Это правильно! – одобрила Геката. – Предки – это хорошо. А жители Корсуни, они кому молятся?
– Да как и все, – пожал плечами капитан, – предкам.
– А про других богов ты средь окрестных народов слышал?
– В Египте, знамо, зверолюди какие-то всемогущие обитают… – задумался Истахан. – В Истре волкам поклоняются. Да на островах за проливом быков особо чтут. Вроде как и все…
– Это радует… – кивнула Геката. – Пойдем в дом. Порадуем тебя тоже. Ибо на палубе, как я поняла, тебе не до развлечений…
Новым днем Истахан с рассветом убежал по своим торговым делам, а около полудня вернулся с палкой и каким-то еще горячим густым варевом в деревянной плошке. Обмазал варевом палку, воткнул в ямку возле входа, оглянулся на рабыню:
– Держи ее вертикально, Геката!
Затем поднял дверь, заправил верхний штырь в дырку над входом, выпрямил дверь, прижал палку.
Фария, догадавшись, что нужно делать, прижала палку к крайней доске над проломом. Подождала, отпустила. Покачала. Дверь свободно закрутилась на отремонтированном подпятнике.
– Костный клей! – гордо сказал мужчина. – Крепче самого дерева будет!
– Все равно хлипкое…
– Когда товар в сарайке, я сторожа оставляю, – ответил корабельщик. – А когда нет ничего, то и так сойдет.
– А какой товар ты повезешь в Египет? – спросила невольница.
– Никакого! – резко мотнул головой ее хозяин. – Через Поток идти – это можно запросто весь корабль в щепу превратить! Ну его к псам, туда соваться!
– Зато ведь и прибыль больше многократно… – вкрадчиво напомнила фария.
– Откуда ты знаешь?
– Догадываюсь… Коли путь опасный, то и плата завсегда высока.
– Эт-то верно, – согласился корабельщик. – Сам-пят можно подняться, коли сильно повезет. Меха там и ковры ценятся, да мясо вяленое, да рыба, да невольницы дикарские, молодые и здоровые. Но это как повезет. Коли война, так они и сами в полцены продать готовы! Мед лесной ценят, воск, смолу, поделки деревянные всякие. Мало у них там дерева.
– Рабыни, говоришь, ценятся, а про рабов молчишь? – заметила странность фария.
– По вере тамошней, земля у них священная и иноземцу ее касаться запрещено, – ответил Истахан. – Та-Кем они ее называют. А что проку от раба, коли никаких земляных работ он делать не может? Ни вскапывать, ни рыть, ни строить? По пальцам дела таковые можно пересчитать! А малое число невольников они и так добывают.
– Видишь, как хорошо ты знаешь тамошний торг, Истахан! – провела ладонью по щеке хозяина невольница. – Так отчего бы тебе пять к одному прибытка не получить?
– А еще я знаю, что обратно супротив Потока не выгрести и приходится судно на канате вдоль берега тянуть, за то бурлакам местным куш изрядный оставлять. Да еще течение и вода буйная чуть не половину лодок разбивает!
– Но пять к одному, Истахан… – Геката наклонилась и тихонько поцеловала его в губы. – Я поплыву с тобой, и это путешествие станет самым сладким, чудесным и сказочным в твоей жизни…
Фария поцеловала его еще раз, добавив немного эмоции хмельного вожделения.
– Ты же можешь… Ты храбрейший из мужчин… Ты вернешься богачом… Ты осыплешь жен подарками, а для детей построишь новые корабли…
– Да… Да! Да! Поплыву! – Хозяин начал страстно целовать рабыню в ответ и потащил в прохладную клетушку…
Чем занимался Истахан последующие два дня, Геката не знала. В дела торговые хозяин ее не посвящал, а сама она не интересовалась.
На третье утро они спустились на корабль, отвязались от причала, медленно выгребли веслами из бухты, подняли парус и помчались на север, чтобы в ранних сумерках войти в устье полноводной реки.
Здесь торговцы встали на якорь, переночевали на почтительном расстоянии от берега и только с рассветом направились к совсем уже близким причалам.
Команда, привязавшись, стала открывать трюмы, Истахан спрыгнул на причал.
Геката, поколебавшись, выбралась следом.
– Рабыня, ты куда?! – завопило в голос сразу двое корабельщиков.
– Не надрывайтесь, мой господин разрешил мне погулять, – оглянулась на них фария, ускорила шаг, кротко склонила голову перед толстяком: – Когда прикажешь возвращаться, хозяин? Я лишь немного осмотрюсь, мне интересно.
Истахан помедлил с ответом, и она тихонько покачала головой:
– Да не бойся, я не убегу! Ты мне нравишься.
– Пока не знаю, насколько мы тут застряли, – пожал плечами мужчина. – Ночевать приходи на корабль!
– Да, хозяин, – снова смиренно склонилась фария и пошла по утоптанной дороге вдоль берега.
Здесь было шумно, многолюдно. Мужчины сновали между рекой и высокими шалашами, связанными из тонких березовых слег и прикрытых сверху лапниками. Таскали корзины, берестяные короба и мешки из лыка. Во многих местах им помогали женщины, а иногда и дети. Судя по оживленным разговорам, шуткам, смеху, явно не невольники.
Кое-где горели костры. В одних местах смертные еще только начинали что-то варить или пристраивать на вертел освежеванные тушки, в других уже активно угощались.
Но что Геката поняла совершенно точно: никто из этих людей здесь не жил. Все постройки были времянками, простенькими укрытиями от возможного дождя, а готовили люди из подносимых с лодок припасов.
Воительница углядела возле одного из очагов одинокую смертную в меховом платье, похожем на ее собственное, но сшитом из бобра. Та тонким кремниевым ножом, аккуратно вклеенным в деревянную резную рукоять, хлопотливо рубила луковицы на кусочке толстой шкуры. Рядом ожидало своего часа овальное серебряное блюдо и два желтоватых куска жира.
Воительница опустилась на колени рядом, как можно дружелюбнее улыбнулась:
– Позволь немного отвлечь тебя, добрая женщина! Ты не согласишься поговорить со мной о боге?
– О чем? – вскинула голову та, и движения ножа ощутимо замедлились.
– В нашем мире живут мудрые всезнающие боги, способные повелевать растениями и животными и простыми смертными. Они заботятся о людях и стараются сделать их жизнь лучше и сытнее… – начала объяснение фария.
– О наших семьях духи дедов наших заботятся, – перебила ее дикарка. – И прародитель наш изначальный – великий Сварог. И через то очень хорошо, тепло и сытно нам живется!
– Пусть и впредь жизнь ваша будет столь же свободной и сытной! – с облегчением пожелала Геката и поднялась на ноги. – Вы ведь с верховьев этой реки приплыли?
– А ты зачем спрашиваешь, путница? По добру или по-недоброму? – приподняла нож смертная.
– Я ищу богов, – честно ответила фария.
– В наших краях чужих богов нет! – отрезала женщина.
– Значит, не нашла, – пожала плечами воительница и пошла в сторону, углубляясь в заросли орешника, через которые, однако, шла узкая тропинка. И
