с отцом следим, чтобы выплачивалась выдающимся ученикам стипендия, — Анатолий зевнул.
— Ты что, работал ночью? — спросил Вадим, отчего Толя покраснел, — Как там Матильда?
— Уехала во Францию. С ней покончено, — Анатолий спокойно махнул рукой.
Вадим похлопал друга по плечу, не сказав, что догадался о новой пассии по тонкому запаху, и выглядывающему из-за ворота засосу. Пусть радуются.
— И что, куда заведет министерство нашего дипломата? Во Францию ты же не поедешь?
— Здесь ты прав. Тоскливо там. Но я пока не решил.
— А ты не хочешь рискнуть? — Вадим взял Анатолия, который совсем не любил рисковать, за плечи. — Почему не Османская Империя?
— Ты шутишь? Что там делать? Дыра же!
— Как это дыра? Константинополь ломится от европейских чиновников, а из города тебе и шага не придется делать.
— Нет Вадим, на такие экспромты, только ты способен.
Пока они разговаривали, гостей развлекали Максим с Василием, которые пробовали себя в новых ролях. На голову Василия выпала обязанность устанавливать контакты. Он как самый общительный находил подход к поставщикам вроде купца из Москвы. Максим же разгребал накопившиеся отчеты. На него ложилась тяжесть внутреннего управления, персоналом и предприятиями. Конечно, друзья вложились в общее дело материально.
— Ты правда собираешься открыть оружейный завод? Разве для этого не нужно разрешение? — Анатолий показал пальцев в небо.
— Я уже подал заявку в министерство. На моей стороне заказ от адмирала Горынина, крупный счет в банке и деловые связи, — пояснил Вадим.
— А это у тебя что? — Анатолий показал на цеха.
— По документам — мастерские.
Презентация закончилась. Увещевания Вадима привели к тому, что в середине февраля подписали документ о вхождение в Вестник новых акционеров. Анатолий тоже вошел, чтобы поддержать друга, но без особых возгласов. Главной победой Вадим считал Есислава Павловича, который и так его поддерживал, и Мальцева. Естислав первым делом заказал машины на свои лесопилки. Он владел обширными землями в Архангельской Губернии и активно скупал участки в Перми, по дружескому совету.
— Вадим, как у вас получилась такая маленькая машина? — спросил Мальцев после подписания договора.
Они отмечали знаменательное событие в ресторане.
— Вы сколько раз используете пар в машинах? — Вадим отвлекся от ароматной головы сома.
— Не понял, это как?
— У вас котлы, наверное занимаю целые залы, верно? — предположил Вадим. — а поднять груз или привести в движение корабль пока трудно. Проблемы с топливом, залу чистить неудобно и так далее.
— Вы бывали на моих заводах?
— Нет, просто англичане прошли через тоже. Они уже прошли, а мы плетемся.
Мальцев достал записную книжку и оставил в ней пометки карандашом.
— Вы боитесь выдать секреты? — спросил он.
— Вам? Нет. Вы Сергей Петрович работаете на государство, а я на себя и частников, — Вадим кивнул на Естислава, — как думаете, сколько царь купит вашей железной дороги? Пока Николая Павловича убедят те, кто на вашей стороне, пока отговорят те, кто против вас или просто не хочет тратить деньги на журавлей в небе, я уже пущу паутину по стране.
Сергей Павлович рассмеялся.
— Что же вас друг мой, заставляет думать, что вам позволят?
— А что же не позволять? Захотел губернатор провести железную дорогу, представил отчет императору, что увеличил продукцию региона и готово. Просить прощение легче, чем спрашивать разрешение.
— Легко у вас.
— Посмотрим, — философски заметил Вадим.
— Простите, Вадим Борисович, вам просили передать, — к столу подошел посыльный с конвертом. Вадим заглянул внутрь. Там лежала черная карточка с приглашением на переговоры.
— Спасибо, возьми, — Вадим протянул ассигнацию посыльному.
Параллельно с расширением компании Вестник шла борьба. Борьба нового и старого преступного мира Петербурга. Вадиму противостояла группа уважаемых авторитетов. Они привыкли действовать из тени, поддерживая свои дела через посредников, но здесь им пришлось выйти на свет.
Неформальным главой выступал Князь — старый вор, домушник который специализировался на домах высоких чиновников. На старость лет он обучал новое поколение себе на смену.
В противовес Князю выступал Доктор. Матерый самогонщик, который находил пути спаивать беднейшее население столицы. Десятки подпольных самогонщиков трудились для его развитой сети.
Вынужденно к ним когда-то присоединился Пастырь, бывший священник зарабатывал через многочисленные публичные дома.
Три дополняли люди поменьше в возможностях, но не меньше в аппетитах.
Настала пора поставить точку.
Вадим собирался навстречу. Он подготовил подарок и хотел оставить после себя впечатление.
— Вадим, ты снова уходишь? — Анна сидела у зеркала и заполняла дневник.
— Не надолго. Решу пару вопросов и вернусь.
Он ехал со спокойной душой. Отряды ждали сигнала, затаившись в городе. Сейчас под Вадимом ходило больше сотни головорезов, прошедших армию, и попробовавших уличные бои. Денег на их содержание уходило неимоверно.
Карета остановилась у старого дома. Каменные стены пережили нескольких императоров и владельцев, хранили историю и память. Вадим вышел на улицу в шубе. Его сопровождал капитан Захарченко и все. Встреча узким кругом.
Услужливый дворецкий проводил гостей на второй этаж в большой зал с круглым столом в центре. Захарченко, слабо позвякивая, встал у двери. Он носил черную шубу, полностью закрывающую тело, и не спешил ее снимать, пусть и потел как собака.
— Ты только голову не забудь прикрыть, — прошептал Вадим и пошел к столу, за которым уже собрались авторитеты в аккуратненьких таких костюмчиках. Если не знать, к кому пришел, то можно было спутать с клубом анонимных ценителей бабочек.
Суховатый Князь, похожий на мертвеца обтянутого кожей, беспокойный Доктор, который смахивал со стола невидимые крошки, полноватый Пастырь и еще двое. В углу комнаты стояли сопровождающие авторитетов, по одному на каждого.
— Ты опоздал, Призрак, — первым заговорил Князь.
Вадим осмотрел комнату в поисках стула для себя, даже заглянул под стол, чтобы продемонстрировать свое недоумение.
— Зря стараешься, для тебя ничего нет, — с усмешкой заявил Пастырь и сложил руки на груди.
— Прежде чем начнем, нам нужно убедиться, — Доктор кивнул сопровождающему, который поднял ведро с пола и облил Вадима водой.
— Святая. О тебе много сказок: то ты умертвень, которого не берут пули, то в огне не горишь, — пояснил Князь, под ржач сопровождавших.
Вадим выплюнул струйку воды и разгладил волосы. Князь продолжал говорить, но Вадим его уже не слушал.
— Мне насрать, — он грубо
